Комбриг. Сентябрь 1939 - Даниил Сергеевич Калинин
— Мой фюрер! Прошу вас тщательно подумать о целесообразности бомбардировки Лемберга. Это древний немецкий город, в нем осталось множество архитектурных памятников периода австрийского владычества. Наконец, в Лемберге нет достаточного количества военных целей, чтобы просто сравнять его с землей! Наоборот, в городе укрылось огромное число гражданских беженцев — по предварительным оценкам, до ста тысяч человек…
Хозяин вагона прервал главу абвера ленивым жестом руки:
— Вильгельм, разве стоит нам беспокоиться о каких-то там славянах? Это уже унтерменши, число будущих рабов итак избытычно… Тем более, что большинство беженцев — это еврейская грязь, спасающаяся от доблестных зольдат рейха! А город? Город мы после отстроим.
Канарису осталось лишь подобострастно кивнуть, принимая волю своего вождя — а последний уже обратился к Кейтелю:
— А что расскажет нам генерал-полковник? Чем порадуете нас, Вилли?
Начальник верховного командования вермахта прокашлялся, тщательно прочистив горло — после чего, поднявшись, начал свой доклад:
— В настоящий момент зафиксированы три очага столкновений с русскими — Стрый, восточные подступы к Бресту, Лемберг. Несмотря на то, что передовая группа русских, следующих к Стрыю, была уничтожена с воздуха, танкисты большевиков все же вышли к городу. Они действовали без поддержки пехоты и в целом, несли значительные потери — но все же сумели закрепиться на окраинах. Однако в настоящий момент я считаю, что сил двадцать второго армейского корпуса вполне достаточно, чтобы измотать большевиков в обороне. Пятая же танковая дивизия нанесет фланговый удар с севера и зайдет красным в тыл — перерезав русским пути снабжения.
Хозяин вагона согласно кивнул, одобряюще улыбнувшись Кейтелю.
— В районе Бреста на настоящий момент столкнулись лишь передовые отряды противника и наша разведка. Потеряно несколько броневиков и пара легких танков — но эта стычка никоим образом не повлияет на ход сражения. Гудериан будет действовать разумно — перейдя к обороне у Бреста, он измотает наступающие части большевиков. В то время как его собственные танковые клинья нанесут сходящиеся удары на флангах… А в получившемся котле мы легко разобьем большевиков и вынудим их к сдаче.
И вновь довольный кивок фюрера. После чего последовал вполне ожидаемый — но такой неприятный для генерал-полковника вопрос:
— А что там у Лемберга, Вилли? Как показала себя в боях с русскими 2-я танковая дивизия? Господствующие над городом высоты уже захвачены?
Канарис и Геринг заметно напряглись, обратив напряженные взгляды в сторону Кейтеля; последний, немного побледнев, с усилием вытолкнул застревающие в горле слова:
— Вторая дивизия панцерваффе разбита, мой фюрер. Русские «Микки-Маусы» имеют лишь противопульную броню — но вооружены сильным противотанковым орудием. Они в высшей степени эффективны против Т-1 и Т-2, на равных дерутся с Т-3 и даже Т-4… Кроме того, враг выстроил крепкую оборону, закопав свои танки и пехоту в землю. Ни воздушный налет, ни сильный артобстрел этой обороны не подавил; кроме того, летчиками не был обнаружен сильный резерв врага из более, чем двух десятков танков — а также польский бронепоезд. Введение резервов врага в бой, совпавшее с ответным налетом русских бомбардировщиков, отбросило наших танкистов и мотопехоту — хотя схватка в тот момент шла уже на высоте… И я подтверждаю слова генерал-фельдмаршала: русские дерутся с упорством фанатиков. В ближнем бою с панцерами их пехота не бежала — а жгла наши машины бутылками с зажигательной смесью и гранатными связками.
Хозяин вагона буквально побагровел от негодования, услышав о поражении своих танкистов. Заметив это, Кейтель поспешил довольно бравурно и даже несколько пафосно завершить доклад:
— Тем не менее, мой фюрер, большевики будут разгромлены — завтра восемнадцатый армейский корпус начнет штурм Лемберга, а удар пехоты поддержат оставшиеся танки 2-й дивизии.
Быстрый взгляд в сторону вождя позволил генерал-полковнику определить, что последний все же немного успокоился — хотя он был совершенно точно недоволен услышанным. Тем не менее, Кейтель решился озвучить самое важное:
— Мой фюрер! Я прогнозирую победу во всех трех сражениях с большевиками. Однако считаю необходимым отметить, что запасов топлива и танковых снарядов, как и прочих боеприпасов, выделенных на Польскую кампанию, совершенно точно недостаточно для ведения войны с советами. Да, мы можем использовать трофейные польские пушки и запас снарядов к ним — а также боеприпасы подходящих калибров к нашим орудиям. Равно, как и винтовочные патроны польских «маузеров», а также захваченное у поляков топливо… Однако трофеев все равно не хватит для развертывания широкомасштабного наступления по всему фронту; в силу чего считаю целесообразным нанести удар именно по Украине, перебросив корпус Гудериана на юг — естественно, уже после разгрома большевиков под Брестом. Я уверен, что до наступления осенней распутицы мы сумеем занять Киев и богатые, плодородные земли Украины, добравшись до Днепра — после чего русским можно навязать мир наподобие «Брестского».
Хозяин вагона, однако, лишь криво усмехнулся:
— Никакого перемирия или мира теперь быть не может, Вилли. От русских нам нужна лишь полная капитуляция! Или ты забыл, что большевики нарушили условие «Брестского мира» спустя всего восемь месяцев — начав воевать против наших зольдат как раз на Украине? Они использовали подаренное им время для передышки, чтобы создать собственную армию — и теперь также используют перемирие, чтобы без лишних сложностей провести мобилизацию… Нет, нужно бить их сейчас, пока враг слаб! Выпуск боеприпасов форсируют на заводах, пусть набирают новые смены и работают круглосуточно — я дам требующиеся указания. А топливо? Топливом нас обеспечат румыны.
Фюрер бросил красноречивый взгляд в сторону Гесса — и тот несколько даже рисовано, вальяжно кивнул. Ведь Чемберлен с радостью принял все условия немцев, вступающих в войну с большевиками — и дал указание лишить всякой поддержки румынского монарха Кароля II… А также потребовал от находящихся в Румынии представителей польского правительства не признавать захвата восточных областей республики большевиками — и ни в коем случае не разрешать своим воякам драться против немцев заодно с русскими. Также были даны гарантии и о воздушной неприкосновенности западной границы рейха…
…Пуля ударила под ключицей, не сломав кости и не задев легкого. Простое, не опасное для жизни ранение? Да как бы не так… Антибиотиков в настоящий момент нет НИГДЕ, запас антисептиков — того же стрептоцида — ограничен. А любая пуля вбивает в рану волокна грязной гимнастерки и вспотевшей майки под ней… И удалить все нитки с первого раза крайне проблематично. Следовательно, нагноения и
