Ливония. Продолжение - Андрей Готлибович Шопперт
Событие шестидесятое
Догорали каравелла и большой когг, переворачивалась каракка… Юрий Васильевич и не заметил, как и из-за чего это произошло. Вроде бы он отдал команду перенести огонь на следующий справа корабль, но что-то явно пошло не так, то ли не заметили зелёного флага на берегу, то ли в запале драки уже заряженные миномёты решили сначала разрядить, а только потом эту тяжесть ворочать, но отработали укротители Фенрира ещё раз по датскому флагману… Дальше не очень понятно, наверное, одна из мин, пробив палубу или угодив в открытый люк, взорвалась в трюме и дыру там организовала приличную. Довольно быстро датский корабль стал набирать воду и крениться. И уже минут через десять лёг на бок. Устал.
За эти же десять минут диверсанты и гренадёры зачистили от трупов и раненых мелкие когги и подняли на них красный флаг. Дальше уже по плану не получится. Должны были из фальконетов начать вести огонь по соседям и даже порох с картечью с собой прихватили. Но соседи убежали к русским кораблям, не терпелось им. Так что, подняли флаг марокканских пиратов и отдыхают сейчас.
Возможно два брига оставшихся и две каравеллы и хотели бы повернуть назад, увидев, что две трети флота уже не абонент. Не абоненты. Но корабль — это такая инерционная вещь, да ещё когда ветер дует строго в корму, что от пожелания, до исполнения желания не трах-тибидох, а много минут и много труда, а если ветер в корму и вражеские корабли стоят полукругом почти, то это просто невозможно.
— Полный назад! — кричит капитан.
— Есть полный назад! — вопит старпом и… ничего не происходит.
— Спустить паруса! — это уже на самом деле, — Отдать якорь!
Поздно. Расстояние быстро сокращается и это уже ни к чему не приводит. Датская четвёрка продолжает приближаться к выбранным противникам. С миномётов уже стрелять нельзя, слишком близко и датчане слишком близко к нашим кораблям. А вот орудия со всех тринадцать кораблей успевают сделать ещё один залп по каравелле, что шла справа от каракки. В неё уже было одно попадание, бомба прошила фальшборт, но разорвалась только прошив и второй, чуть-чуть времени не хватило. Но и так, разорвавшись в пяти метрах от корабля, ядро осыпало осколками столпившихся на палубе моряков, готовящихся к абордажу. Несколько раненых и все лежат на палубе прикрыв голову руками и об абордаже не сильно и думают, думают о заступнице Деве Марии.
Второй и последний залп тоже криво-косой. Но одно ядро ударившись в мачту взрывается и так как паруса уже спущены, то так, рвёт немного такелаж и немного осыпает осколками лежащих на палубе и подставивших незащищённые кирасами спины моряков. Ещё трое ранены.
— Встать, приготовить кошки! — капитан каравеллы выжил. И он зол на проклятых русских, воюющих не по чести.
Корабль поравнялся с «Фортуной», на палубе которой не видно ни одного человека. Летит больше десятка кошек и корабли начинают притягиваться друг к другу. Вот ещё пару метров и можно будет перепрыгнуть с чуть более высокой каравеллы на палубу брига. Моряки столпились у борта. И тут над бортом русского брига показываются люди в коричневых кафтанах и из древних, давно выброшенных за ненадобностью всеми военными в Европе, тромблонов производят залп прямо в лица датчан. Крупная картечь из тридцати стволов просто сносит всех, кто стоял у борта. И в это же время с марса и вороньего гнезда, а также с поднятой кормы брига начинают стрелять из пистолей. Два залпа. И не просто куда попадёт, а русские выцеливают выживших после залпа картечью. Потом проклятые варвары забрасывают на ванты свои кошки и перебираются на каравеллу, огромными прямыми саблями, больше на бастардов древних похожих, добивают раненых и трусов, поднимающих руки.
Юрий Васильевич на следующее утро обходил шеренгу пленных датчан. Их не много. Никто просто так не сдавался. Возможно, и захотели бы, но для этого нужно увидеть того, кому хочешь сдаться. Тяжело сдаваться гранате, ядру, мине или полыхающему на корабле пожару. Выжили и были пленены в основном те, кто с первой каравеллы, большого когга и каракки спаслись на лодках. Ну и несколько абордажников тоже не стали гренадёры добивать. А Стрелков вытащил из каютки на захваченном большом когге капитана вполне себе живого, только обделавшегося.
Всего человек пятьдесят. Из них с десяток это капитаны их помощники и вот удача — сам Первый советник короля Дании Йохан Фриис. Понятно, что его первого с переворачивающейся каракки сняли в лодку.
— Дорогой друг, какая неожиданная встреча. Помнишь я говорил, что «Думал, что мы только на том свете свидимся», я и потом так думал. А ты живучий и счастливчик Йохан. И что теперь⁈ Ты потерял флот. Четыре корабля уничтожены, а семь захвачены и усилят русский флот. Ты опозорил короля Кристиана, у нас только один убитый и семеро раненых. А датского флота доверенного тебе нет. Более того, ты лично начал войну против России. И теперь мой царь вправе нанести ответный визит к вам и спалить с кораблей Копенгаген. Ты же прочувствовал на себе хер Фриис мощь наших воющих орудий, а представь два десятка кораблей подойдут к вашей столице и сорок «Фенриров», так называются эти орудия будут целый день палить по Копенгагену и по дворцу Кристиана. Представляешь как всё плохо⁈ И что сделают с тобой, ведь я намерен отпустить тебя домой на маленьком когге. Десятка человек тебе хватит, за остальных пришлёшь выкуп. Сто пятьдесят тысяч серебряных талеров. (4.2 тонны серебра). Да, и брат мой — царь Иван Васильевич ждёт посольство в Москву с извинениями твоего короля, мол это дурачок Йохан сам решил войну вести, а я ему (дурачку) сказал просто наладить с русскими дружеские отношения и узнать, не нужна ли помощь датчан, чтобы уничтожить этот рассадник католицизма на исконно русских православных землях? Ферштейн.
Глава 21
