Куратор 2 - Никита Киров
Он кивнул. Любое обвинение Баранова — это минус мне, пусть сам выясняет. Но одно зёрнышко я заронил, ведь у Баранова действительно были связи среди таких бандитов.
Этот зэк Новиков, снимок которого я показывал, недавно освободился, и он как-то, когда был сильно пьяный, проговорился об этом деле, хвастаясь, кого довелось убить. Но говорил он стукачу, а тот всё передал оперу, который знал Петровича.
Я мог бы и сам наведаться к этому зэку, но мне это зачем? Я и так знаю, что он убил старшего Рахманова. Пусть лучше это выясняет младший брат.
Конечно, Пётр в руках себя держать не будет, но тот зэк и сам персонаж такой, про которых после смерти говорят — туда и дорога. Тем более, за другое его художество, когда жертва погибла, его так никто и не подтянул.
Я показал новый снимок: смятые бумажки, написанные от руки — расписки стукача, который всё это тщательно записал и передал «куму», а тот — знакомому чекисту, когда его об этом попросили.
Менты не смогли проверить данные, а Петрович такие случаи тщательно собирал, мало ли когда потребуется достать. Вот и компромат уже на своего агента.
Все эти снимки были на ноутбуке, что я достал в тайнике, в большом архиве, связанном с Петровичем. Я сам ещё в первую жизнь пополнял его всем, что смог нарыть у покойного коллеги.
Теперь пора раззадорить Рахманова.
— Да я его сам достану, — хвастливо сказал я. — Если не уверен, можешь здесь остаться. Просто скажи — где живёт, а дальше — разберусь.
— Нет! — он яростно замотал головой. — Это я сам сделаю. Давно он мне глаз мозолит. Ещё и Бара… неважно.
Ну конечно, Баранов хотел поднять повыше человека, на которого и сам что-то имеет, и который готов делать грязную работу. То, что он не нравится Рахманову — большой плюс для комбинации.
Качаем их дальше. Больше подозрений и вражды, пока я подбираюсь к ним ближе.
— Я к нему сам поеду, — объявил Рахманов. — И спрошу. Как потом с тобой связаться?
— Я сам на тебя выйду.
* * *
После этого я покинул место встречи, отправился на съёмную квартиру, где упал спать на продавленном диване.
Первая попытка — успешная.
Она не в лоб, она более скрытная, и главное — Рахманов у меня на крючке. И на этот крючок я подсажу его глубже. Не сказал ни слова против Баранова, но у того уже пошли подозрения, ведь тот зэк — старый подельник его шефа.
Проснулся рано, в половину седьмого утра. Как принято у молодёжи, первым делом взял телефон.
«Что, сегодня собеседование?» — написал я Кате и послал кота с усталым грустным взглядом.
Она ответила через несколько минут.
«Нас уже отправили в командировку . Очень хотелось бы, но пока не знаю, когда сможем встретиться».
Трофимов своего добился и подключил крупнокалиберную поддержку. Но ничего это не меняет. И про фирму «Горизонт» что-нибудь выясню сам в ближайшие дни.
А потом пришлю ей что-нибудь, мол, всё равно пришёл. Или вообще не от имени Толика, а от другого. Чтобы направить расследование в нужную сторону. Потому что я думаю, что они всё хотят распутать это дело, и так или иначе будут действовать и выходить на связь.
И этим мне нужно воспользоваться.
«Но я так хотел поработать у них курьером, что всю ночь готовился к собеседованию», — написал я, добавляя стикер кота в пледе.
«Ахах!», — ответила она.
Через какое-то время снова начала набирать текст.
«Я тебе обязательно напишу, когда станет понятнее. Спасибо».
Идти на собеседование без их прикрытия смысла нет, да и мне не надо, чтобы Трофимов сильно не возбуждался, если он с той фирмой как-то связан.
Изучу что-нибудь и без них. И более глубоко, чем я мог что-то узнать на собеседовании. Пока что об этой фирме я знаю, что они создают дроны, в том числе грузовые, и интересуют кого-то из клиентов моего знакомого инженера Максимилиана Хворостова.
Хотя курьером не помешало бы на случай, если они пересылают документы, которые не доверяют интернету, но в таком случае должна быть какая-то защита, чтобы и курьер не увидел.
Посмотрим.
* * *
Пока здесь затишье, а Рахманов варится и скоро будет готов, у меня есть время на жизнь Толика. Как раз была запланирована одна встреча.
Я приехал в больницу как раз к открытию. Благо, время приёма мне назначили ещё тогда, когда я лежал, и про это я не забыл.
Кабинет закрытый, рядом с ним никого не было, но через несколько минут в конце коридора показался молодой доктор с бородкой, на ходу поправляющий синюю рубашку хирурга.
Нейрохирург Ерохин при виде меня обрадовался, как лучшему другу, и тут же начал извиняться:
— Чуть не опоздал!
— Бывает, Егор Иваныч, — заметил я, пожимая его руку. — Доброго утра.
— Доброго. Проспал, пришлось на такси ехать. А там такси — настоящий «шансон-мобиль»! — он открыл дверь кабинета ключом. — Там ещё и мужик сидел какой-то с наколками на руках, и песни всякие слушает. Типа таких…
Доктор откашлялся и коротко пропел:
— Запахло весной! — он засмеялся. — Я бы с таким в тёмной улочке пересечься не пожелал.
Тут Ерохин резко закашлялся, будто подавился.
— Вот и нечего мне гадости про хорошего человека говорить, — добавил он уже спокойнее. — Зато будто в 2007-й снова попал. Но водитель очень вежливый оказался, начитанный, столько всяких историй знает, и у него рейтинг — пять баллов!
В больнице я провёл несколько часов. Но доктор будто чувствовал за меня ответственность и договорился обо всём во всех кабинетах. И рентген, и КТ, и всё остальное сделали в короткие сроки.
Несмотря на то, что лечащий врач у меня другой, Ерохин всё равно контролировал всё сам. Потому что такого случая у него не было, и он хотел узнать всё из первых рук сразу.
После этого он завёл меня к себе в кабинет и посмотрел на меня с довольным видом, почти с гордостью за свою работу.
— Ты хорошо восстанавливаешься, — Ерохин сел за стол и посмотрел на меня с довольным видом.
— Не жалуюсь, Егор Иваныч.
— Я вот, кстати, подмечаю, как ты двигаешься, — он наклонился вперёд. — Твой тикток смотрел, правда, ты его забросил, зря кстати. Вот там ты
