В гнезде "Пересмешника" - Артём Март
— Слыхал? Селихов с этим узбеком видали того Джинна, про которого нам на заставе рассказывали, — прошептал Бычка негромко.
— Тихо, не болтай, — отозвался Пчеловеев раздраженно. — Мы на часах или где?
— Да чего тут будет? — Бычка, которому сейчас выпало отдыхать, сильнее укутался в плащ-палатку и поудобнее устроился у большого камня. — Ветер воет, сил нету. Холодрыга, что зуб на зуб не попадает. Я б на месте духов сидел бы и носа из пещеры не высовывал.
— Плохо, что ты не на месте духов, — огрызнулся ему Пчеловеев.
— Так че? Слыхал?
Пчеловеев вздохнул.
— Слыхал…
— И как? Веришь, что это и правда какой-то, язви его, призрак? Никто из командиров-то внятного объяснения не дает. Только помалкивают. И сами не знают. Ну а ты как думаешь?
Пчеловеев поморщился и нехотя ответил:
— Не знаю я, Саня. Отвянь…
Я бесшумно выступил из тени. Потом положил обоим пограничникам руки на плечи. Те аж чуть не подпрыгнули, вцепились в автоматы, обернули ко мне испуганные лица.
— Я смотрю, вы на посту прохлаждаетесь, — беззлобно и очень спокойно сказал я.
— Да… Да мы… — заикнулся Бычка.
Пчеловеев молча наградил Сашу Бычку мрачным взглядом.
— Сектора под контролем? Как общая обстановка? Доложить.
Пчеловеев доложил. Бычка в это время виновато и угрюмо прятал от меня взгляд.
— Очень хорошо, — кивнул я. — Раз вы у нас так болтать любите, значит, считаете, что недостаточно заняты делом. В таком случае, как сменитесь, оба проверите все растяжки. Какие будут проблемные — поправите. Ясно?
Пчеловеев снова наградил Бычку взглядом. Только теперь гораздо более злым и даже каким-то отчаянным. Бычка сделался еще более виноватым, избегая и его взгляда тоже.
Когда бойцы отрапортовали «есть», я оставил часовых, а потом стал тихо и аккуратно пробираться вперед, стараясь сохранить маскировку и спрятаться за разлапистыми кустами можжевельника, росшими на невысокой скале.
Нужно было проверить, как ведут себя секреты на передке.
И все же меня не покидали мысли об этом «джинне из теней». Нет, я не пытался дать самому себе ответ о том, что же это был за джинн. Просто не видел в таких размышлениях смысла.
Больше меня беспокоили слухи и разговорчики, потянувшиеся среди личного состава с того самого момента, как мы ушли с заставы в горы. Нередко бойцы обсуждали байки о Джинне. Строили догадки.
Но если поначалу подобные разговоры они вели с иронией и, по большей части, шутили над «Джинном из теней», то сегодня, после того как мы с Алимом увидели странную фигуру, бойцы стали обсуждать эту ситуацию всерьез.
И вот это меня беспокоило по-настоящему. Ведь некоторые бойцы говорили о черном незнакомце с опаской. Другие — со страхом. Третьи колебались между верой и неверием.
«Если бы это была какая-то психологическая атака, — подумал я, — то она оказалась довольно эффективна».
Еще бы. Минимум усилий — и уже есть результат. Кто бы ни был этот «Джинн», человек ли, средство ли психологической войны, но своей цели он добился — заронил в души бойцов зерно сомнений.
«Будь я на месте этого джинна, — снова подумал я, — я бы сделал следующий, гораздо более решительный шаг, чтобы…»
Мысль, быстрая словно пуля, прострелила меня в мгновение ока. Я застыл на месте. Обернулся к «Вертушке».
— З-зараза… — просипел я тихо, но очень зло сквозь зубы, а потом бросился в обратный путь, вверх по склону.
В полной темноте я пробирался по знакомой тропе и все равно оскальзывался на мокрых от выпадшей росы камнях и влажной почве. Потом выскочил на плиту. Бысто зашарил взглядом по площадке.
У стоящего на боевом посту БТР увидел двоих пограничников, бредущих куда-то вниз. Наверное, они шли на смену.
Скорым шагом я пошел к ним.
— Кто тут идет? — не криком, но все равно громко спросил я.
— Саша? Ты? — отозвался один из пограничников. По голосу я узнал в нем Звягу. — Это я со Смыкалой. А что? Что-то случилось?
— Оба за мной. Быстро.
Бойцы, замедлившие шаг, вдруг остановились. В темноте я не видел их лиц, но был уверен — на них возникло удивление.
— Мы Бычку с Пчеловеевым сменять, — возразил было Смыкало ровным, несколько меланхоличным тоном. — А что…
Договорить я ему не дал.
— За мной!
Пограничники переглянулись еще раз и бегом направились ко мне.
Я указал вверх, туда, где продолжалась гора. Туда, где на одной из снайперских позиций сидел Алим.
Мы принялись быстро подниматься по крутой, неудобной тропе.
— Всем сохранять бдительность, — на ходу сказал я, — возможно, вверху противник.
— Где⁈ — удивился Звягинцев.
— Так надо сообщить командиру… — громким, но ровным тоном предложил Смыкало.
— Нет времени, — отозвался я. — У кого есть фонарь? Зажечь немедленно.
— Муха… — начал Звяга неуверенно, но за подсумком с массивным фонарем все же потянулся. — Муха запретил пользоваться таким ярким светом… Только в крайнем случае…
— Это и есть крайний случай, — перебил его я.
Больше он не ответил. С трудом преодолевая горный подъем, немного повозился с фонарем, а потом у нас под ногами загорелся яркий свет, на треть перекрываемый нашими собственными тенями.
— Звяга! Вперед! — приказал я. — Подсветить дорогу!
Звягинцев широкими, размашистыми шагами прошел по тропе вперед меня, чуть не запутался в суховатом, но размашистом кусте, но все же оказался спереди.
— Выдадим себя… — ловя ртом воздух, предупредил Смыкало, поднимавшийся позади меня.
Я ему ничего не ответил. Но прекрасно понимал — выдавать уже нечего. Если мои догадки верны — предполагаемый враг уже прекрасно понимал расстановку нашей обороны. Понимал, потому что изучил ее, отвлекая наше внимание на «Джинна из теней».
К тому же был шанс, хоть и не большой, что они, если они здесь, отступят, видя приближающийся свет. Отступят и не успеют забрать с собой…
— Алим⁈ — позвал я, перекрикивая ветер, — Алим, где ты⁈
Мы остановились только на скрытой от чужих глаз камнями и кустами снайперской позиции, где Алим и один из его ребят должны были нести дежурство.
Отсюда открывался прекрасный обзор на колеи дороги, ведущие к «Вертушке»,
