Граф за границей. Книга 3 - Денис Мист
— Я вижу только одного, а демон говорил, что их шестеро, — снова выразил опасения Михаил.
— Мы тоже пришли не всем скопом. Подойдем и выясним. Чего гадать и пугать себя? — подбодрил я.
Мы подошли. Это оказался все тот же горе-снайпер. Он сидел и постоянно нервно оглядывался. Да уж, он точно не профессионал — обычно стрелки весьма спокойные и уравновешенные личности. Почему же именно он отправился стрелять?
— Добрый вечер, сударь, — как можно спокойнее сказал я.
Но он все равно подскочил, словно под ним распрямилась пружина.
— Наконец-то. Идем отсюда, пожалуйста, быстрее, — затараторил он. — Здесь нам может угрожать опасность, гораздо большая, чем я сегодня утром.
Я осмотрелся. Как же не хватало псионика, который мог бы прочувствовать местность на наличие других разумов. Глазами я никого не заметил, но это ничего не значило. Впрочем, как и паника мужика. Поддаваться я ей не собирался. И Миша тоже, судя по внешнему спокойствию.
— Для начала представьтесь, пожалуйста, — сказал Миша.
— Барон Корф, младшая ветвь. Юрий Андреевич, — представился он и сделал шаг от скамейки. — Пожалуйста…
— Идем. Поговорим в манакаре, — сдался я, иначе разговора не получится. — Нас вы знаете или представиться?
— Князь Меньшиков и граф Татищев. Я ждал кого-то еще. Великую княжну, например.
— Ольга осталась, чтобы не вызывать подозрений у Подменыша, — пояснил Михаил.
Юрий Андреевич кивнул и продолжил разговор уже в манакаре. Как и утром, мы не стали брать ни водителя, ни маналимузин, а поехали на простом пятиместном. Только когда я выехал на дорогу с плотным движением, он немного успокоился. Да, все еще странно попадать из таких вот тихих районов на автострады — будто ныряешь в бурную реку с тихого берега. Но пора выяснять, что же происходит. Плохие предчувствия Миши передались и мне. Да и странно видеть Корфа одного.
— Теперь рассказывайте, Юрий Андреевич.
— Да, конечно. Но… вы ведь не обманули меня утром? Цесаревич…
— Точно подменный, — перебил я его. — Мы знаем, где настоящий, но не можем пока его вытащить. Надеялись, что вы теперь поможете, но что-то подсказывает, что нет.
— К сожалению, вы правы, — тихо сказал он. — С какого момента рассказывать?
— Не с сотворения мира, пожалуйста, — мрачно усмехнулся Михаил. — Начните с того, как вам вообще пришла в голову идея убить цесаревича.
— Не поверите, но спонтанно. Так… — Он тряхнул головой и резко выдохнул. — С самого начала. Нас, русских, тут немного. Приехали все по своим причинам, а некоторые живут тут уже во втором и третьем поколениях. Эти последние с нами почти не общаются, кроме троих. Большинство ассимилировалось и почти не интересуется родиной. Но есть несколько человек, которые все еще активно следят за событиями в России. Это как раз мы. У барона Черкасова даже остались друзья в Москве. И тут граф Матюшин узнал, что цесаревич едва не совершил ужасную вещь — он попытался подкупить одного государственного служащего. Но тот оказался честным. Более того, другом Ильи Петровича. Илья сказал нам, Федор позвонил в Москву. Мы стали обсуждать этот случай. И… как-то сама пришла мысль, что лучше мертвый благородный наследник, чем тот, кто опозорит и рассорит Россию со всеми.
— Понятно. Почему стрелять пошли именно вы? — уточнил Миша.
— Когда-то я занимался стрельбой. В тире, правда, но я единственный, кто способен попасть в цель с расстояния.
— Хорошо. Тогда переходим к сегодняшним событиям, — подтолкнул его Михаил.
— Да. Я вернулся в дом и рассказал обо всем друзьям. Нас шестеро. Было. — Я насторожился, но промолчал, чтобы не сбивать его с мысли. Тем более мне приходилось еще и следить за дорогой. — Я рассказал о нашем с вами, Дмитрий Михайлович, разговоре. Федор… Барон Черкасов тут же позвонил своему другу в Москву.
— Что за друг? — остановил я его.
— Мы не знаем. Он говорил, что тот не хочет огласки.
— И вам не кажется это странным?
— Обычно нет, но вот сейчас говорю об этом и спрашиваю себя, «почему»? Зачем нам тайный покровитель, если мы не какие-то там шпионы или важные шишки, — медленно произнес он.
— Там само, тут все нормально, — проворчал Михаил. — На вас псионик воздействует.
— Но среди нас никто не владеет псионикой, — удивился Корф.
— Скорее, не говорит, что владеет.
Барон на несколько долгих секунд задумался. Мы не стали мешать — пусть переварит идею.
— Если это так, то все совсем плохо, — тихо произнес он наконец. — И многое объясняет. Перейду к тому, почему я один. Примерно в десять мы встретились с вами, а через пятнадцать минут я уже рассказал обо всем друзьям. Рассказал все, кроме времени и места встречи. Их так увлек факт, что все это время мы пытались убить не того человека, вот и не дослушали меня до конца. К одиннадцати Федор позвонил в Москву. Вернее, должен был позвонить. Я не знаю, успел он или нет. Нам он сказать ничего не успел — умер. Якобы инфаркт, но я не верю в такие совпадения. Поскольку знали обо всем только мы шестеро, значит, и убил его кто-то из нас. Потому я не стал говорить никому о встрече с вами и пришел один. Не знаю, кому из них можно верить. И не понимаю, зачем было убивать Федю. Наоборот же, надо помочь вам вытащить цесаревича, а тут…
— Ясно, что убийца — псионик, — задумчиво произнес Миша.
— Странно, что псионик не успокоил вас всех, — добавил я. — Было бы логично, если бы вы поверили, что все в порядке вещей.
— Все и поверили. А меня не было, я узнал по телефону, — пояснил Юрий Андреевич. — Мне жена позвонила как раз во время рассказа, попросила срочно приехать.
— Итак, помощи от вас не ждать. Более того, вам она самим нужна, — подвел я итог его рассказа.
— Выходит, так. Но я не понимаю ничего. Зачем?
— Затем, что кто-то в Москве попытался воспользоваться ситуацией здесь, чтобы устранить наследника престола Российского, — пояснил Миша, более сведущий в политике, чем я. — Надеюсь, не надо объяснять, для чего это надо?
— Очередная попытка смены правящей династии? — Корф наморщил лоб. — Вот от таких страстей и я уехал в свое время. Но что же теперь делать?
— Мы постараемся помочь. Но сами понимаете, Юрий Андреевич, что наша основная задача — вытащить Святослава, — сказал я, но умолчал про графа Толстого. Ни к чему лишним людям знать, что все настолько плохо.
— Да, конечно. Я понимаю.
— Пока под любым предлогом сведите общение с оставшимися четырьмя людьми из группы к минимуму, — посоветовал Миша
