Ветер перемен. Книга пятая - Александр Заречный
- Прямо как у нас, да, Леонид Ильич? - не удержался я.
- Ну, у нас уже давно не так... - нахмурился Генсек.
- А у них пока так. Поэтому он и не говорит этого слова. Вольф зарекомендовал себя "верным сыном партии и бойцом за социализм". - усмехнулся я. - И у товарищей по партии никаких сомнений на его счёт нет. Он способен ждать годами. А когда наступит момент — сделает то, к чему давно себя готовит.
- И к чему же он себя готовит? - Леонид Ильич сверлил меня взглядом.
- К тому, что страну рано или поздно, придётся спасать. При чем он не против социализма. Он против казарменного, тюремного социализма. Есть у него соратник - Франц Ланге, антифашист, в годы войны был участником знаменитой " Красной капеллы". Эта подпольная группа работавшая против фашистской Германии. Имела свои отделения в нескольких странах Европы. После войны учился в Советском союзе, где и познакомился с Вольфом. Экономист. В данный момент - посол ГДР в Швеции, где проникся духом "социализма с человеческим лицом". Эти двое могут составить отличный тандем: Вольф - Генеральный секретарь СЕПГ, а Ланге - премьер-министр.
— И ты так быстро всё это узнал? - недоверчиво произнёс Леонид Ильич. - То, " впервые слышу" и тут же столько всего и о Вольфе и о его соратники....
- Так это же замечательно, Леонид Ильич, - пожал я плечами. - Вот пусть ваши толковые и проверят всё, что я вам сейчас сказал. Если подтвердится - можете без опасений доверять Вольфу. Там, "наверху", о людях знают всё. Даже то, что они сами о себе не знают.
Брежнев медленно встал, подошёл к окну.
— Знаешь, сколько похоронили людей ради этой стены? Сколько лет меня убеждали и я себя убеждал, что она нужна… А ты сейчас говоришь мне, что есть человек, который не боится её убрать. И это не приведёт к краху ГДР. А если народ снова повалит толпами на Запад?
- Он всё равно повалит, Леонид Ильич, - вздохнул я.- И никакие стены его не остановят. Ни Берлинская из бетона, ни советская - из идеологических догм. Надо будет - люди и стены сметут. Вместе с властями. Вот тогда будет намного хуже. If you can't beat them - join them, как говорят англичане.
- И что они там говорят? - нахмурился Брежнев. - Не знаю я ваших языков.
- " Если не можешь победить их - присоединись". Это если буквально переводить. - ответил я. - А в широком смысле можно понять как : "Если не можешь остановить процесс - возглавь его."
- Ну, в переносном-то и я соображу... - проворчал Генсек.
Постоял ещё, глядя в темноту за окном, потом, видимо решившись, резко повернулся:
- Хорошо. Я встречусь с ним. Ну и ребята мои предварительно соберут на него всё, что можно. Поговорю, тет-а-тет. Так вроде говорится у вас, интеллигентов ? - в глазах Леонида Ильича блеснули весёлые искорки. - И если он меня не разочарует — через год ты увидишь другое лицо ГДР.
- Я бы хотел и другую Европу. - в тон ему ответил я.
- Ишь ты, прыткий какой! - рассмеялся Брежнев и добавил серьезнее: - И я бы этого хотел, Саша. Как вспомню, что ты мне рассказывал о своем будущем... Сердце кровью обливается! Ведь столько жизней положили! Миллионы.... Это только мы. А сколько всего в мире? И всё это зря? Эх... Поотрывать бы головы этим вашим политикам из будущего...
- А вы уничтожьте возможность мировой катастрофы, Леонид Ильич. Чтобы никакой, самый безумный политик, случайно оказавшийся на вершине власти ни в силах был повернуть историю вспять. Ещё есть время и политики сейчас не чета тем, что придут вам на смену. Объедините мир. Хватит его делить. Я верю, что у вас это получиться. Иначе, ни меня, ни Михаил Сергеевича сюда не забросили бы. В это время. Значит в нашем появлении здесь, есть какой -то смысл. Да и сейчас меня ведь не оставляют одного - подсказывают. Неужели же люди такие ограниченные существа, что даже собственную жизнь не смогут сохранить?..
Брежнев промолчал. Не стал и я продолжать.
- Ты совсем-то не забывай Родину. - неожиданно сменил тему Леонид Ильич. - Запишешь тут свои пластинки, ну с концертами там покатаешься по Европе. Ничего не говорю, хорошее дело! Тем более, что очень у вас это с твоей супругой душевно получается. А потом и приезжайте в Союз. Надеюсь в скором времени мы там порядок, хоть относительный, да наведём. Сейчас вот прилечу, вытащу Юрку на Политбюро, пусть там, глядя мне и товарищам по партии в глаза посмотрит и расскажет о своей антигосударственной деятельности. Ишь чего паршивец удумал - отравить Генерального секретаря ЦК!
Брежнев сжал кулаки.
- Ивашутин уже обложил его своими суперменами как медведя в берлоге. Никуда не денется! Вот тогда и приезжай. С концертами. Такой тебе марш-бросок по стране устроим, куда там Европе! У нас масштабы другие.
- С этим не поспоришь, Леонид Ильич, - согласился я. - Но у нас и зарплаты другие.
И видя, что Брежнев готов возмутиться, поспешил продолжить:
- Я не о себе, Леонид Ильич! Я могу и бесплатно выступить. Уже не бедный, а после пластинки, да европейского турне вообще можно больше о финансах не беспокоиться. Я об остальных членах группы и техническом персонале. Им ведь если сказать, сколько в Союзе артисты получают за концерт - обидятся. Подумают, что над ними смеются.
- Ладно, придумаем что-нибудь... - остыл Брежнев.
- Только не надо расплачиваться углём или лесом. - усмехнулся я.
- Каким углём? - приподнял брови Генсек.
- Да в моё время говорят с группой Бони М расплатились несколькими составами угля. Или даже, мазута... Ну, наши рубли " бониэмовцы" брать не захотели, а валюту жалко, самим мало. Вот и нашли выход! Этот уголь музыканты продали на Западе и получили свои "вечнозелёные рубли".
- Доллары, что ли? - догадался Брежнев.
- Они самые, - кивнул я.
- Ну это как-то... - Леонид Ильич попытался подобрать слова. - Не солидно...
- Музыкантам уголь продавать? - усмехнулся я. - А мировой державе углём расплачиваться?
Брежнев только хмыкнул и ничего не ответил.
-
