Нетопырь-2 - Вадим Владимирович Чинцов
Я пробежал глазами текст первой страницы. Речь шла о награждениях. Интересно, сколько времени прошло с момента выпуска газеты. Сомневаюсь, что из Москвы доставка сюда была меньше недели. Скорее всего до нападения Наполеона остались всего максимум полтора месяца. Забрав последний номер газеты, я покинул убогое жилище помещика, который видно был очень стеснен в средствах. Даже мужская и женская обувь, стоящая на половичке при входе давно требовала замены или капитального ремонта у сапожника.
На кухне стояла кадка с тестом, накрытая полотном. Взгляд прикипел к котлу за русской печью. Его стальная дужка-подвес позволяла подвесить котел над костром. Забрав его с собой, прихватил глиняный горшочек с крупной сероватой солью. Подумав, взял еще пяток деревянных расписных ложек и деревянный половник, также разрисованный цветами. Взамен я оставил пару увесистых серебряных рублей, которые чеканили в Киеве по приказу Варяга.
Варяг выслушал мой доклад и полистал газету — Ну что, кардинал — на латыни, подмигнув, обратился Петрович к римскому легату — Тебе похоже повезло и ты действительно теперь попал в будущее, в одна тысяча восемьсот двенадцатый год! И оказались мы неподалеку от Смоленска, где-то в пятидесяти километрах от него наверное. Интересно, как после нашего исчезновения повернулось колесо истории. Но вот то, что вместо Александра Первого сейчас у власти царь Федор Десятый, говорит о изменении исторического развития!
Кардинал перекрестился — Пресвятая Мария! И что вы думаете делать? По-моему, наилучший выход сдаться властям.
Варяг усмехнулся — Ну уж нет, нас всех отправят в Дома умалишенных, хотя какими бы ужасными не были условия содержания в них, они все же дадут нам кров и пищу, и бедные крестьяне наверняка часто помещают туда своих родственников на время, чтобы пережить бесхлебицу. Впрочем мы можем заявить о нашем европейском происхождении, все мы, помимо самого Горепы и жен Артема, Владислава и Ярика говорим на нескольких языках. Сможем выдать себя за иностранцев, чьи документы утонули при переходе вброд реки.
Мой отец хмыкнул — И как же мы попали под Смоленск, ни разу не нарвавшись ни на военных, ни на полицию? И самое главное, на чем мы сюда попали! Да еще с целой псарней!
Варяг развел руками — Думать надо однако! Давайте все подключайтесь к мозговому штурму. Не пробираться же нам к границе в самом деле! Одно меня радует: неподалеку от Смоленска находится одна из наших закладок — золото и серебро, которое я поручил надежно спрятать в тайниках под Смоленском, Черниговым и Полоцком. Тайниками под Киевом и Рязанью занимались Ярик с Денисом, в Крыму тайник заложил Горепа. Кроки с их местонахождением у меня и у Розы. Так что умереть от нищеты нам не грозит. Но как нам себя легализовать? Да и одежда нужна этого времени. А то мы почти все в цифре из будущего, хотя берцы возможно и не вызовут особых вопросов.
Я невольно почесал затылок — Может все-таки зайдем в деревню и познакомимся с местным помещиком. В случае совпадения реальной истории с этой сообщим ему, что мы переселенцы скажем из Пруссии и решили сбежать в Россию через территорию Польши, отошедшую Пруссии по договору прошлого века. Если же наши земли Польша так и не смогла после тринадцатого века забрать себе, то еще проще. Мы конно пересекли границу и, отпустив животин, пешком лесами вышли к этому поместью. Броню свою всю спрячем, оставив только бриганты. Их под одеждой и не видно. Из оружия луки, кинжалы с ножами и топоры возьмем. Ну любим мы охоту с луками. С детства обучались. Как то так. А документы мы при переправе через Неман потеряли, когда уходили от погони французов.
Варяг махнул рукой — Все шито белыми нитками, но деваться нам некуда. Можно попробовать. Котел и ложки спрячем тут, потом когда начнем партизанить, пригодятся. Мясо барсука в глине обваляйте, с собой как и оленя возьмем. Ладно, ждать не будем. Разведка, там вам зайчатины оставили, перекусите и в путь. — повернувшись к сидевшему на травке кардиналу, Варяг добавил — Ваше Высокопреосвященство, придется совершить прогулку, хватит отдыхать.
Разрубленную тушу распределили между собой мужчины и попаданцы потянулись в сторону березняка. Последним семенил кардинал, мучаясь от мысли, остались ли кто из братства магов в Ватикане и как с ними связаться.
Семен Иванович был разбужен криками кухарки, деревенской бабой, жена одного из крепостных, которых числилось всего четырнадцать душ. Правда женщины и дети крепостными списками не учитывались и подушную подать за них платить было не нужно. Чем пользовались многие помещики, наживаясь на продаже детей, особенно девок, за которых можно было неплохо выручить. Обычный крестьянин-доходяга оценивался в 5–6 рублей за штуку. Если крепостной имел какие-либо особые навыки или умел, например, хорошо стричь, брить, то оценивался дороже. Молодые девушки, которых приобретали в качестве горничных оценивались в 50–60 рублей. Молодые крепкие мужчины были особенно ценным «товаром», так как могли быть полезны как в хозяйстве, так и для продажи государству в качестве рекрутов. Их стоимость доходила до 120 рублей серебром. Замужняя женщина среднего возраста стоила дешевле своего мужа — примерно 10 рублей, а их дочери возрастом 10–13 лет оценивались в 4–5 рублей.
Супруга коллежского асессора, отставного майора, дворянина и помещика, владельца небольшого имения Савино Мария попыталась было убедить его продать детишек и девок, чтобы хоть немного вылезти из нищеты и долгов, однако ее Семен был категорически против. Его мать Христина Константиновна тихо плакала ночами в подушку, стараясь за столом отказываться от еды, убеждая, что ей вполне достаточно кусочка хлеба с молоком. Хорошо, что три коровенки и две козы обеспечивали семью помещика молоком. Да и наличие яиц, часть которых вместе с небольшим количеством творога отвозились каждую неделю на рынок в
