Барон фон дер Зайцев 3 - Андрей Готлибович Шопперт
Смотрящий этот должен сигнал подать, если первым движение увидит. И даже подстраховались, мало ли вдруг пушки будут бухать или литавры какие, выдали парню кусок красной ткани и привязали к ней камень. Как татары попрут, так сбросить должен, на голову второго наблюдателя, того, что просто на холме стоит.
— Венгры над нашими пушками смеются, — отмахнулся барончик, — Ничего, посмотрим через пару часов, кто смеётся последний.
Парень взобрался на холм, лагерь татар был виден неплохо, до него метров семьсот. Там пока никто в ровные ряды не строился… Только об этом хотел Иоганн сказать вслед за ним забравшемуся на рукотворный холм десятнику, как во вражеском лагере началась суета.
— Смотри!
Событие сорок седьмое
Пока татарский лагерь как бы находился в режиме мирного времени, то большим сильно и не смотрелся. Нет, костров было много вечером, может и сотни. Но они как-то компактно расположены. Между рекою, озером и лесом на востоке. Там всего несколько гектар. Два — три, ну, четыре. Метров двести на двести. Утром, лошадей группами уводили на опушку щипать траву и из-за этого тоже количество огромным не виделось.
А вот сейчас татары начали рядами и колоннами строиться перед бродом. Зря Иоганн переживал. После вчерашнего и позавчерашнего ливней вздувшаяся Маршанка сейчас заметно уже спала, а, значит, и мельче теперь. Бурунчики на ней не возникали, как вчера, вся вода ушла на север. Выходит, как в первый день, татар не должно снести к ним в тыл течением, спокойно её преодолеют.
— Эх! Вот где нужно расположить было парочку самых больших венгерских бомбард. В такую толкучку парочку залпов большими ядрами бахни они, и там трупов и раненых организуется полно, — Семён, стоящий рядом и рассматривающий татаровей из-под руки, так как солнце пыталось через облака на востоке пробиться, кхекнул и рукой махнул.
— Сами справимся, без унгров, — Он поправил ерихонку на голове, — Ладно, Ваньша, пойдём, сейчас реку будут переходить.
Новики на дереве и на холме приготовление противников заметили и сигнал подали. Десятники и командиры отдельных групп завопили, призывая своих людей занять места согласно купленным билетам. Иоганн тоже побежал под навес к пушкарям. Ему пистоли заряжать. Хоть порох и отмерен берендейками и пыжи приготовлены и даже шомпола запасные, если вдруг упадёт основной и в траве затеряется, положены на земляную площадку вверху флешей, но всё одно почти минута нужна для зарядки одного пистоля или пищали.
— Вскрывайте бочки, строятся татары! — обогнув с тыла позиции пушкарей и арбалетчиков, обрадовал парень тюфянчея и прочих бомбардиров.
— Ну, с богом! — Самсон Изотов истово троекратно перекрестился, отбивая поклоны одновременно, и стал счищать воск с открытой уже в первом сражении бочки. Стреляли же по ляхам. Бочку потом назад законопатили и вновь воском залили.
Иоганн смотрел на это и тоже крестился, и мысленно, и действительно, сейчас откроют бочку, а там монолит. Набрала селитра влагу и сцементировала состав. Дощечка поддалась, потом кожу с брезентом тюфянчей раздвинул и, сунув руку в бочку, просиял:
— Нормально. Живём!
Чтобы друг другу не мешаться, пока подручный Самсона инвалид Густав, без трёх пальцев который, заряжал отмеренной порцией пороха, кружкой такой деревянной, свою пушку, сам тюфянчей вскрыл вторую — новую бочку и подвинул к Иоганну.
— Заряжай, Ваньша, сегодня назад ссыпать не придётся. Сегодня хватило бы. Да поможет нам Господь.
Заряжать пистоли умели все новики, но пока спешить некуда было, и барончик доверил это дело только Тимохе и себе любимому. Самые опытные, но насыпят двойную порцию по глупости.
Краем глаза Иоганн успевал и за вторым расчётом подсматривать, возчик и помощник безумного Теодора, артиллерист — арбалетчик Готлиб Цоллерн и сам безумный Теодор суетились вокруг ствола, а пленный нагл Роберт Баркер, или бывший пленный, стоял с банником перед орудием и изображал Зевса громовержца, грозно глядя на диких азиатов, что сейчас отведают его молний.
Успевал после зарядки очередного пистоля парень и на берег речушки глянуть. Всё боялся пропустить момент, как татарские цепи пересекут Маршанку. «В эту ночь решили самураи перейти границу у реки», напевал Иоганн себе под нос. Самураи меняться на татар не хотели, рифма не получалась. Зарядил барончик пятый или шестой пистоль, фукнул, пот со лба стряхнул, глядь, а первые всадники уже на этой стороне. И вся масса чёрно-рыжая прёт через брод, тесня первых дальше в сторону выстроившихся цепей Валленроде.
Вчера Иоганну Старый заяц ликбез организовал. Рассказал, как тевтонские рыцари утром построятся. Если махание руками и качания головой на тупого барончика не переводить на русский, то получалось следующее. В полевых сражениях войско Тевтонского Ордена обычно строилось в три линии, или эшелона (по-немецки: «треффен»). Каждый «треффен» состоял из нескольких боевых отрядов (по-немецки: «шлахтгауфенов»). В свою очередь, каждый «шлахтгауфен» состоял из нескольких «знамен», или «хоругвей» (по-немецки: «баннеров»), а каждое «знамя» — в свою очередь из нескольких отрядов (по-немецки: «труппов»). И это, как понял Иоганн совсем не взводы или батальоны. Там сплошная сборная солянка и размеры баннеров сильно разнились. Острие передового «шлахтгауфена» тевтонского орденского войска составляли рыцари в тяжелых доспехах, построенные клином («по-немецки: "ди шпиц»). За рыцарями следовали легковооруженные отряды, занимавшиеся уничтожением противника.
Сейчас парень этого видеть не мог, рукотворный холм насыпанный там, где флеши заканчиваются, практически полностью скрывал пространство между дорфами Грюнфельд и Танненберг. Хотелось добежать до края заграждения и взглянуть на знаменитую немецкую тяжёлую кавалерию с их клином, но Иоганн себе сдержал. Успеет, сейчас зарядят они с Тимохой все пистоли и пищали, и тогда можно будет утолить любопытство…
Или нельзя, так как татары уже полностью перебрались через брод и стали строиться в ровные почти шеренги, всадников по сто пятьдесят в каждой.
Событие сорок восьмое
Сейчас должны венгры выстрелить в татар, а те, не дожидаясь приказа, броситься на ряды рыцарей. Но минута проходила за минутой, а унгры, чёрт бы их подрал, не спешили стрелять. Иоганн уже давно последнюю пищаль зарядил и отдал новику, а ничего не происходило. Он позыв посмотреть на ряды рыцарей осуществил. И опять все стоят. Наверное, именно сейчас посланцы Великого магистра те самые знаменитые «Грюнвальдские мечи», впоследствии уворованные русскими жандармами, вручают королю Ягайло.
Немцы стояли не ровными рядами, ноздря в ноздрю, а всякими волнистыми и ломанными линиями, некрасиво
