Оторва. Книга шестая - Ортензия

Шагнёшь тут. Все дружно на тебя набычатся, как на красную тряпку.

— Ева, — проговорил Истомин, внимательно вглядываясь в моё лицо, — а в чём дело? Я как раз был уверен, что ты будешь в первых рядах.

— Это не женское дело, — я ухмыльнулась, — это мальчишкам надо, а для нас лучше бы организовали кружок кройки и шитья.

Сказала и прикусила язычок. Ещё ни дай бог начнут внедрять рацпредложение от Бурундуковой, так девчонки меня съедят. Всем пострелять охота.

Лейтенант с замполитом переглянулись, вероятно, решив, что я подала замечательную идею, но комсомолки дружно загалдели, сразу отбрыкиваясь от такого счастья, а парни заржали, что-то выговаривая.

— А мы подумаем, — пообещал Истомин, — а пока строимся в колонну по четыре и двигаем на стрельбище.

Стрельбищем это, конечно, было не назвать. Приблизительно в километре от лагеря находилась длинная и высокая насыпь, словно специально изготовленная под железнодорожную ветку. Вот это место и решили использовать под стрельбы. И таки да, был небольшой навес над мешками с песком, на которых уже лежали автоматы. А в пяти десятках шагах стояли вкопанные в землю деревянные чурки с мишенями. Лучше и придумать было сложно в целях обеспечения безопасности.

Пока два солдатика производили осмотр насыпи и что находится за ней на предмет сторонних наблюдателей, а замполит, устроившись в тени навеса на складном стульчике, попыхивал сигаретой, мы построились под палящими лучами солнца, и лейтенант, встав перед нашими дружными шеренгами, вещал о правилах во время стрельб. Вот как будто нельзя это было сделать на стадионе, разместившись на скамейках. Часа два распалялся о том, как нужно себя вести после получения автомата. Да нам их никто вручать и не собирался. Лежали они уже на мешках с песком: ложись и стреляй.

Закончив речь, лейтенант искоса глянул на замполита и, получив одобрение лёгким наклоном головы, предложил первой семёрке принять упор лёжа, постелив перед этим куски брезента на траву.

Я оказалась седьмой и потому улеглась в самом конце. Лейтенант показал, как отсоединять магазин, после чего все дружно повторили несколько раз. Хватило бы и одного, но Люся и Галя никак не могли с этим справиться, и мы дружно клацали туда-сюда. Потом пошла церемония раздачи патронов с громким выкриком: «Такой-то, такая-то патроны получили». Детский сад, ей-богу, а то лейтенант не видел, кому их раздаёт. Да и вообще, мог бы уже вручить магазины с патронами, а не играть в зарницу. Но, действительно, большая часть даже не представляла, как это делается.

Обратив внимание на это явление, лейтенант обвёл своим хищным взглядом всех присутствующих и спросил:

— Что, никто не знает, куда патроны нужно засунуть?

У меня вырвалось почти машинально:

— Гусары, молчать! — и я уткнулась лицом в песок, чтобы заглушить смех.

Учитывая, что больше никто не засмеялся, дошло, что анекдот про Наташу Ростову ещё не проник в горячие комсомольские сердца, да и лейтенант, подскочив ко мне, смотрел с недоумением.

— Какие гусары, Бурундуковая? И почему ты до сих пор не отсоединила магазин? Чем стрелять будешь?

Я нажала на защёлку и продемонстрировала горловину.

— А почему ты самостоятельно присоединила магазин? Я такой команды не давал. Рядом положи с автоматом.

И ещё полчаса он ходил, объяснял, как, куда и что, после чего все дружно проорали, что магазины заряжены.

Присоединили и опять доложили об этом действии. Загнали патрон в патронник и сообщили, что к стрельбе готовы. А когда раздалась команда «Огонь!», я незаметно передвинула предохранитель.

Во-первых, всего пятьдесят метров, и с такого расстояния все три пули попадут в цель, в этом я нисколько не сомневалась. А во-вторых, поняла, что лейтенант ещё сала́га и не предупредил школяров о самом главном, а значит, после первого выстрела снова начнётся дурдом. В этой суматохе никто и не заметит, я выпустила все три пули разом или просто быстро нажимала на спусковой крючок.

Так и получилось. Едва прогремели первые выстрелы, как лейтенант начал громко отдавать команду «Отбой!». Люся и Галя даже по разу выстрелить не успели, зато я закончила и так же незаметно щёлкнула предохранитель вниз.

Заставив всех подняться на ноги, наш командир прошагал вдоль шеренги до меня, вернулся обратно и, развернувшись, спросил:

— Зачем вы после выстрела передёрнули затвор? Кто вас этому учил?

Вообще головой не думает. Мне, например, Люся рассказала, что они ходили в тир после уроков с нашим Иннокентием Эдуардовичем и учились стрелять из винтовки. Зачёт потом сдавали по стрельбе на «Ворошиловского стрелка». Хотя это звание вместе со значком ещё до войны вышло из моды и какое-то другое название придумали. Но это и не важно. Нормы всё равно сдавали, вот только автомат школьникам никто не давал. Пуляли, вероятнее всего, из мелкашки, типа ТОЗ-8, а там после каждого выстрела нужно было затвор дёргать, чтобы патрон дослать. Вот у них и осталась мышечная память. То, что это может случиться, я ещё до стрельбы спрогнозировала, а лейтенант нет, а стало быть, впервые наставления давал и о такой детали не подумал. А пацаны и сами сообразить не могли, зачем, и тупо объясняли, что раз автомат на одиночном, так значит, и затвор оттянуть после выстрела требуется.

— Ну вот, скажи, Бурундуковая. Почему ты лыбишься всё время? Я для кого всё это объясняю.

Он подошёл ко мне, глянул в лицо и, развернувшись, шагнул в начало шеренги.

Я вроде не улыбалась, хотя смешок от его тугодумия мог проскользнуть.

— Чего стоим? Ищите в траве патроны, стрелки, блин.

Я, Люся и Галя остались стоять.

— А вы что же, даже не успели выстрелить? — лейтенант, выдавив ехидную усмешку, подошёл к нам. Перевёл взгляд с Гали на Люсю, потом на меня. — Бурундуковая. А я думал, ты уже отстрелялась, а ты, стало быть, даже прицелиться не успела, — он глупо хихикнул и отвернулся, наблюдая, как парни возятся в густой траве.

— Так я и отстрелялась, — доложила я лейтенанту в спину.

Он замер на какое-то мгновение, развернулся и спросил:

— В смысле, отстрелялась? Успела произвести выстрел?

— Полностью, товарищ лейтенант. Там всего-то три патрона, что их отстреливать, да ещё почти в упор.

Он с недоумением уставился на меня и простоял в таком положении секунд двадцать. Развернулся, подошёл к моему месту, поднял автомат и отсоединил магазин. Ещё секунд десять разыскивал в нём патроны, а не найдя, оттянул