Анти-Горбачев-6 - Сергей Тамбовский

Заняло это минут десять, после чего Волк отодвинулся в сторонку, включил запись на пристегнутой к скафандру кинокамере и сделал знак Леонову, что можно говорить.

— Товарищи, — обратился в СССР и остальному миру тот, — сейчас мы установим здесь советский флаг, символизирующий прибытие на Луну самой большой и самой справедливой страны в мире. Это будет символично — тяготение здесь вшестеро меньше, чем у нас, и атмосфера отсутствует, поэтому флаг будет просто висеть и радовать глаза всех людей доброй воли много-много лет. Смотрите сами.

И Леонов с горем пополам, но закрепил древко в куче камней, которые они только что навалили с бортинженером. Флаг встал мертво… никаких свободных колебаний, как в случае с Армстронгом и Олдрином, не наблюдалось

Связь с Землей была, но с большой задержкой — между ней и Луной же триста тысяч километров, поэтому радиоволны проходили это расстояние минимум за две секунды, к которым надо было приплюсовать обработку сигналов в приемных устройствах и время на реакцию отвечающего товарища.

— Картинка отличная, — сообщил космонавтам Береговой после того, как они укрепили флаг, — молодцы, ребята! А теперь собираем грунт и обратно в модуль. Через шесть часов второй выход.

— А к Аполлону когда пойдем? — спросил Волк.

— Вопрос решается наверху, — ответил командир, — пока ничего не могу сказать.

А в это самое время на телефон горячей линии дозвонился президент Соединенных Штатов Джордж Буш-старший. Романов тут же снял трубку и поприветствовал своего коллегу по управлению государствами, через переводчика, разумеется.

— Хочу поздравить вас, Григорий, с успешной лунной миссией, — сказал дежурные слова Буш, — за высадкой следит весь мир.

— Спасибо, Джордж, — ответил Романов, — но успешной она будет только, когда наши парни приземлятся в Казахстане. Так что не надо спешить с поздравлениями.

— Я вас понял, — откатил немного назад президент, — поздравлю еще раз после успешного возвращения… а у меня, собственно, один небольшой вопрос, попросили задать ребята из НАСА…

— Задавайте, господин президент, — перешел на официальный сленг генсек.

— Ваши парни, как уж их… Леонофф и Уолк… они будут снимать место высадки нашего Аполлона? Посадка же совсем недалеко произошла…

— Мы же с вами договорились насчет этого, — осторожно отвечал Романов, — в прошлую встречу…

— Я хотел бы подтвердить эту договоренность… как уж там в вашей поговорке сказано — кашу маслом не испортишь.

— Хорошо, еще раз подтверждаю, — сказал в трубку Романов, — никаких официальных съемок и трансляций с места посадки Аполлона не будет.

— Спасибо, Григорий, — быстро отозвался Буш, — со своей стороны хочу напомнить, что про наши обязательства я тоже прекрасно помню. Удачи вам… — и с этими словами президент положил трубку.

— Связь с ЦУПом, быстро, — сказал Романов в другой телефон, АТС-1, а после соединения продолжил, — Георгий Тимофеевич, как у вас там дела?

— Все идет по плану, Григорий Васильевич, — генерал встал по стойке смирно, невзирая на то, что по телефону этого все равно видно не было, — первый выход на поверхность завершился десять минут назад, через шесть часов они еще раз выйдут из корабля.

— Какой план на второй выход?

— Обследовать ближайший кратер, заснять все на пленку и вернуться. Контрольное время один час двадцать пять минут.

— Сделаем вот что… — чуть помедлив, сказал Романов, — пусть ребята прогуляются к Аполлону-11, это ведь ненамного дальше, чем кратер, да?

— Лишние полтора километра, — сообщил Береговой.

— Пускай они осмотрят там все с фотофиксацией, а официально объявите, что на корабле какая-то неисправность стряслась, в связи с чем второй выход отменяется. После возвращения от Аполлона немедленный старт на орбиту — так получится?

— Думаю, что да… — так же медленно отвечал ему командир ЦУПа.

— И пусть сотрудники ЦУПа держат языки на замке, никому про этот выход ничего не говорить, никуда не транслировать, секретность высшей категории, короче говоря.

— Вас понял, товарищ Генеральный секретарь, — четко отвечал Береговой, — все будет исполнено в точном соответствии…

Босния и Герцеговина

А Игнат вместе со своими партнерами Гойко и Мирославом тем временем сделали невозможное и взяли в плен Насера Орича — тот выехал на УАЗике в соседнее село с одним водителем, на обратной дороге его и подстерегли. Водителя пустили в расход, а Насера скрутили и увели в лесок.

— Вызывай подмогу, — сказал Гойко Игнату, — пешком мы его точно не дотащим до Подраванья.

— Сам знаю, — огрызнулся тот, — не учи ученого.

Переговоры по рации продолжились совсем недолго, после чего Игнат спросил:

— Мосевич это что такое?

— Село, — угрюмо ответил Мирослав, — километра 3–4 отсюда.

— Вертушка будет нас ждать в километре строго на юг от этого Мосевича.

— Когда? — не менее угрюмо спросил Гойко.

— В восемнадцать ноль ноль по местному времени.

— Тогда надо поторапливаться — по дороге придется обогнуть один горный хребет… лезть через него напрямую не хочется. Ты, курац — грубое сербское ругательство, — обратился он к Насеру, — подъем.

И он со всей силы приложился к нему ногой.

— Не надо, друже, — попросил его Игнат, — повредишь ему чего-нибудь, тащи его потом на себе.

И они вышли из леса тем же самым порядком, что и раньше — впереди Гойко, посередине Мирослав с Насером, Игнат замыкающий.

— А ты точно работал с Милошевичем? — спросил Мирослав у пленного.

— Точно, — угрюмо ответил тот, — точнее не бывает.

— Мы с тобой встречались, не помнишь? — вступил в диалог Гойко.

— Где?

— В Риеке, на срочной службе — ты в соседней казарме квартировал.

— Вспомнил, —