Военный инженер товарища Сталина 3 - Анджей Б.

Два…

Один…

И оглушительный хлопок потряс подземелье немецкой усадьбы: ВЖА-ААХХ!

Воздух взорвался озоном. Дохнуло грозой.

Старт! — отсчитал последнюю команду самописец.

Барокамера захлопнула люк. Караульного унесло вихрем в конец коридора. Цепляясь руками за выступы пола, он начал орать благим матом. На его глазах только что тело пленника превратилось в расплавленный сгусток чего-то бесформенного. Потом тонкая нить перемешанной как в мясорубке плоти втянулась в дыру на стене. Грохнуло взрывом. А в самом подвале дыра свернулась в узел, всосала в себя последние останки пилота и, исчезая внутри, растворилась. Земляная стена вернулась на место. Запах грозы ушел вместе с дырой — всосался в невидимую точку. Все затихло. Яркий луч света блеснул напоследок, погас. На все про все ушло ровно десять секунд.

Старт! — вот последнее, что успел услышать солдат.

Потом обрушился обморок. Дальше он ничего не помнил…

* * *

Что касается Игоря, то его тело понеслось сквозь пространство, распадаясь на атомы. Барокамера нашла его вектор и вернулась за ним. Вернулась в тот самый миг, когда летчик уже окончательно терял рассудок. Со стороны это выглядело так:

Охранник, всхлипывая от потрясения, в мокрых штанах, ворвался в комнату следователя. Тот уставился на солдата непонимающим взглядом, сурово сдвинув брови. От неожиданности схватился за кобуру пистолета.

— Там… — хватая ртом воздух, лепетал ошарашенный свидетель черной дыры, втянувшей в себя узника камеры, — там эт-то…

Глотая слова, с закатившимися от ужаса глазами, бедолага никак не мог оправиться от потрясения. Не обращая внимание на конфуз со штанами, сел прямо на пол, обхватив голову руками.

— Что? Что там? — не понял старший по званию.

— Там… это… стена разошлась…

— Чего-о? — вскинул брови начальник.

— Стена, говорю. Она разошлась…

— Какая стена, черт возьми? Самогона нажрался, собака?

— Я это… хр-ры-ыы… — вырвался хрип. — Я видел, как нашего пленника… м-мм… всосало в себя черное облако.

И стал всхлипывать, словно ребенок. Взъерошил волосы. Дрожащими руками перекрестился.

— Ты в своем уме? — заорал особист. — А ну, во-он отсюда! Пошел прочь, а то самого посажу под замок! — схватился за пистолет, направляя оружие прямо в лицо.

— Я правду говорю… правду, товарищ капитан! — стал, заикаясь, лепетать вконец потрясенный охранник. — Вот, крест даю. В стену он уплыл.

— Кто… вот черт! Как, уплыл? Идиот, что ты мелешь?

— Не знаю. Уплыл. Тот летчик, что вам передал майор Кузнецов. — Он… он всосался внутрь стены. Не верите — гляньте сами!

— Так подвал что? Пуст? Летчик сбежал?

— Не сбежал! — Вконец растерявшись, обреченно промямлил солдат. — Говорю же — всосало! Вместе с бочками и крысами.

— Что всосало? Кого?

От бессилия караульный заплакал. Теперь мокрыми были не только штаны.

Едва не размозжив ему голову рукояткой пистолета, капитан бросился к ступеням подвала. Там уже столпились другие чекисты, привлеченные странным свечением снизу. Сияние угасло давно, но они продолжали глазеть внутрь подвала.

— Отойти! — распихал всех старший офицер. — А ты за мной! — крикнул испуганному помощнику. — Показывай!

Спустившись в сырой провал подземелья, капитан, пройдя по коридору, встал у раскрытой настежь двери. Осмотрел засов. Заглянул внутрь с фонариком. Осветил девственно чистые стены. Точнее, не чистые в формальном понятии, а все в паутине и плесени. Но сути это не меняло: подвал опустел. Ни бочек, ни пленника, ни следов грызунов. Лишь вывернутые комья земли, будто здесь прошлись огромными граблями. Земля была вздыблена, перемешана в кучу. Вместо спертого воздуха отчего-то пахло свежей грозой. Смрад испражнений смешался с освежающим ароматом дождя.

Бред какой-то, — тряхнул головой капитан. — Откуда дождь и гроза в январе? Здесь? В подвале немецкой усадьбы?

Светя фонарем, не решался зайти в темень черного зева. Сзади переминался с ноги на ногу помощник, продолжая креститься.

— Я тебе ща руки вырву, если не перестанешь молиться! — взревел начальник. — Ты советский солдат! В бога веришь, скотина?

— Никак нет, товарищ капитан. Тут не бог. Тут сам дьявол побывал…

На караульного было жалко смотреть. Он уставился в сплошную стену из земли, которая несколько минут назад была черной дырой. Теперь он стояла на месте, как ни в чем не бывало. Мираж? Наваждение? Нечистая сила, черт побери? Но, где тогда пленный летчик?

— Проворонил, паскуда? — потряс пистолетом офицер — особист. — Как он смог бежать? Ему надо было подняться по ступеням. А там наши люди и мой кабинет.

— Вот и я говорю… — захлебнулся в слезах караульный. — Он не сбежал. Его… его засосало в дыру.

Капитан озверел:

— В какую дыру, мать твою? А ну, дыхни! Под трибунал пойдешь, сволочь! Такого ценного кадра потерял! Я из тебя тесто лепить буду, тварюка!

Изрыгая проклятия, проклиная бедного часового, на чем свет стоит, капитан вынужден был теперь писать рапорт майору Кузнецову, арестовавшего странного пленника. Пленника, который не значился ни в одной продовольственной ведомости. Который утверждал, что провалялся по лазаретам с сентября сорок третьего года, хотя ни в одном госпитале о нем не слыхали. Который, вот просто так — взял и исчез, пройдя невидимкой мимо охраны вверху. Исчез? Испарился в какой-то дыре, как заявляет этот придурок? — глянул он на солдата. Тот как-то съежился, потеряв сразу облик бойца. На искаженном от страха лице читалось полное отчуждение от мира сего. Был подавлен, отрешен, обессилен. То, что недавно развернулось на его изумленных глазах, не входило ни в какие законы природы.

Так и остались они глазеть друг на друга, потеряв столь ценного пленника.

А Игорь тем временем все летел и летел сквозь пространство, сквозь время, распыляясь на атомы. Вскоре им предстоит собраться в молекулы, обретая телесную оболочку, как бывало всегда, когда барокамера швыряла его в различные порталы других измерений. Молекулы соберутся в одно целое. Тело пилота Мурманской авиации вновь примет физический статус. Мезонное облако вновь выплюнет саркофаг где-то между двух магнитных полей. И червоточина продолжит искать модуляцию вектора того инженера из будущего, к которому отправил барокамеру Степан Сергеевич — руководитель Института технических разработок двадцать первого века. Но всему свое время.

Глава 15

1945 год. Январь.

Антарктида. Крах экспедиции.