Небо в огне - Алексей Ковригин

для того, чтоб в ней при желании разместились на стульях все лётчики эскадрильи, но пока что и за штабным столом семь человек тоже свободно помещаются. Отправляю Энеко в столовую, чтоб распорядился насчёт кофе для вновь прибывших пилотов и начинаю наше знакомство. Лейтенант Ив Дюссо и старший лейтенант Анри Розе мне уже хорошо известны ещё по временам моего не столь уж и долгого обучения боевому пилотажу на авиабазе в Велизи-Виллакубле. Но вот старшего лейтенанта Вильяма Лабусье и лейтенанта Марселя Серрэ вижу впервые. Однако в представленных рекомендациях на лётчиков от своего старого товарища ничуть не сомневаюсь. Вряд ли Анри взял бы с собой тех, в ком не был бы абсолютно уверен, но лётные книжки пилотов всё равно просматриваю тщательно и лишь затем передаю Сен-Жаку. Обвожу кандидатов в пилоты внимательным взглядом, а затем «коротенько, минут на сорок»©, озвучиваю условия службы и наши требования к лётчикам эскадрильи, что разработаны мною совместно с Шарлем. В общем-то, в этих правилах нет ничего необычного или нового для военнослужащих и единственно, на что делаю особенный акцент в заключительной части своего выступления, так это на обязательность предстоящего обучения.

— Мсье, вы все опытные и умелые пилоты. Учить вас, как правильно летать, я совсем не собираюсь. Но изучить новые для себя приёмы воздушного боя, всем вам всё-таки придётся и это не обсуждается. В наш век время стремительно движется вперёд, но вместе с ним столь же быстрыми темпами идёт развитие авиатехники, появляются и осмысливаются новые тактические схемы и приёмы. На первый взгляд что-то в этом может показаться вам излишним или даже неправильным, однако это только с точки зрения вчерашнего дня. На сегодняшний день перед авиаторами назрела острая необходимость переосмыслить некоторые критические положения военной доктрины по применению в современном бою истребительной авиации. Как арматор частной военной компании, принял решение обкатать часть этих новых тактических приёмов на её базе, но как командир нашей эскадрильи, стану принимать во всём этом самое непосредственное участие. Если вы также готовы в этом поучаствовать, то добро пожаловать в нашу эскадрилью. Но если что-то вам вдруг станет непонятно, то спрашивайте у меня или у капитана Сен-Жака. — обвожу пилотов внимательным взглядом.

— Но если вы с чем-то тут не согласны, или имеете на этот счёт другое мнение, то жду ваших конкретных предложений. Однако хочу сразу предупредить, у вас есть время «на подумать» только всего лишь до завтрашнего дня. Уже завтра в два часа по полудню у причала Португалете ошвартуется трансатлантик рейсом из Нью-Йорка в Гавр. К этому времени вы все должны уже чётко и окончательно определиться со своим решением и, либо подписать договор со мной, либо купить билет на этот пароход. Но вот просто так болтаться без всякого дела по Стране Басков, я вам, мсье, однозначно не советую. Сами понимаете, времена нынче довольно неспокойные и лихие, скажу вам без всяких обиняков, несмотря на всю активность, а местами и жестокость местной жандармерии, к сожалению, обычных бандитов и просто мелкого криминального элемента в этой стране тоже хватает с избытком. Вас или местная жандармерия загребёт в участок «для выяснения личности», либо местные урки банально ограбят и разденут. Как говорят у меня на родине, «хрен редьки не слаще». — блин, а вот что-то мне уже кажется, что это я как-то «немного погорячился» насчёт своей «бодрости духа», ещё даже и половины всего того, что было запланировано не рассказал, а уже утомился и с сожалением понимаю, что мне вот прямо сейчас уже необходимо вновь срочно отдохнуть.

— Мсье, прошу меня извинить, но на все возникшие вопросы вам ответит капитан Сен-Жак. Он начальник штаба эскадрильи и в курсе всех наших текущих дел и ближайших планов на будущее. А мне придётся ненадолго вас покинуть. — и уже Сен-Жаку: — Шарль, покажи парням их койки, распорядись насчёт обеда с ужином и своди на стоянку, пусть взглянут на наши самолёты. Я, пожалуй, пойду выпью свои микстуры и прилягу, что-то мне опять нездоровится. Но если что-то срочное — поднимай меня без стеснения! — встаю и направляюсь в свою комнату, но на полпути меня догоняет вопрос моего зама:

— Команданте, твоя «единичка» сейчас в ремонтном ангаре стоит. Может её тоже следует показать? Пусть уж парни наглядно убедятся в надёжности нашей французской авиатехники? — усмехаюсь и даю своё согласие:

— Обязательно покажи, даже можешь немного о бое рассказать. Только, Шарль, давай вот без всех тех нелепых и фантастических подробностей, о которых уже вовсю судачат досужие городские обыватели, но которых там и в помине не было.

— Мишель, так ты что, уже успел побывать в самом настоящем бою и это там получил своё ранение? — в голосе моего друга Анри слышна толика немалого изумления и нотка скрытой зависти, но капитан Сен-Жак тут же «на корню» предотвращает все дальнейшие расспросы:

— Всё Мишель, иди отдыхать. Дальше я уже сам разберусь. — и уже обращаясь к нашим гостям:

— Да, мсье. Наш сеньор команданте третьего дня был в очень тяжёлом бою. Получил там довольно серьёзное ранение, потерял много крови и сейчас ещё полностью не успел восстановить свои силы. Поэтому настоятельно прошу вас в ближайшие дни не утомлять нашего командира лишними расспросами. Предваряя ваш следующий вопрос, отвечаю сразу. Да, мсье Лапин уже выполнил свою квоту по сбитым самолётам противника и теперь заслуженно носит титул «лётчик-ас». До этого боя на счету команданте уже был один, принуждённый к посадке и сдаче в плен самолёт противника, но три дня назад наш с вами отважный командир всего в одном бою сбил уже целых двенадцать самолётов противника! — в наступившей оглушительной тишине захожу в свою комнату, выпиваю микстуры и «прописанные» мне пол-литра «лечебного вина». С облегчением валюсь на мягкую кровать и спустя пару минут проваливаюсь в сон.

* * *

Во вторник двадцать третьего июля в Бильбао наконец-то прибывают остальные пилоты нашей эскадрильи. К этому времени моя рана поджила, швы сняли, да и с лица опухоль спала, так что встречаю пополнение лично. Что меня немного насмешило, так это тот факт, что все лётчики добирались до Бильбао на одном корабле, но двумя группами и даже не подозревали друг о друге. Каково же было изумление моих «парагвайских друзей», когда вволю поручкавшись и наобнимавшись с ними, с не меньшим пылом и энтузиазмом встречаю вторую группу «американцев», но уже «штатовских». Там же, прямо на причале,