Возмездие былого - Герман Иванович Романов
Контр-адмирал Кинкейд говорил настолько отрешенно, что Кулику показалось, что он просто озвучивает давно разработанный план. И судя по всему, так оно и было — американцы легко и непринужденно «отжали» половину добываемой на Сахалине нефти для своих кораблей и самолетов. Но деваться было некуда — можно рассчитывать исключительно на местные ресурсы. Да, японцы могут разбомбить промыслы, но сделать даже сейчас это не так легко — система ПВО значительно усилена истребителями и зенитной артиллерией, а после установки радиолокаторов, которые американцы пообещали поставить не только на Сахалине, но во всех значимых местах, где их пока нет, «раннее предупреждение» сыграет свою роль. К тому же авиационный парк будет значительно усилен, а со временем полностью переведен на «заокеанскую матчасть», что значительно упростит обеспечение и ремонт, и при этом серьезно усилит советские ВВС с морской авиацией. Он поначалу даже не поверил вице-президенту, ведь на замену требуется почти тысяча боевых самолетов только для армии, но Уоллес принял эту цифру совершенно спокойно, она его нисколько не озадачила. К тому же сразу возникло стойкое ощущение, что янки устраиваются на Камчатке всерьез и надолго.
— Да, к середине февраля, максимум к началу марта, можно производить высадку десанта на острова. Тогда Петропавловск будет полностью защищен от налетов вражеской авиации и набегов крейсеров. Я думаю, сэр, ваши адмиралы вместе с нами разработают совместный план действий.
Кулик только кивнул Кинкейду — тот отвечал деловито и подробно, но в тоже время с нарочитым почтением, все же статус советского маршала был куда выше, а такие нюансы военные моментально просчитывают.
— Тогда я доложу президенту Рузвельту, что мы перейдем в наступление на японские острова именно в эти сроки. Чем быстрее мы объединенными усилиями сокрушим Японию, тем будет лучше!
Уоллес явно оживился, да и вообще настроение у него было хорошее. Кулик его хорошо понимал — если благодаря предпринятым мерам война с Японией закончится на год раньше, а то и на полтора, то экономия для американского бюджета будет колоссальная. Не нужно будет закладывать, достраивать, а потом разбирать на стапелях многие сотни кораблей — в своем желании сокрушить Японии американцы явно не соблюли «принцип достаточности», заказав всего с избытком. А на кригсмарине с итальянцами вполне хватало Королевского Флота, оный был отнюдь не маленьких размеров, и триста лет доминировал на морях. Но сегодня до американцев «дошло» — если занять Маньчжурию, а сделать это смогут советские войска, то японцы уподобятся человеку, которому подрезали жилы. И тогда «схлопывание» военной мощи страны Восходящего Солнца произойдет намного быстрее, чем было в реальной истории — с разрушенным производством, под бомбежками и «морской блокадой» много не навоюешь, какой бы самурайский дух не был. Просто объединившиеся против тебя враги, обладающие куда большей промышленной мощью и ресурсами, просто задавят со временем, несмотря на все громкие победы начала войны.
— Да, позвольте вас спросить, маршал, не обижайтесь на мое любопытство. Какие потери ваш флот понес с начала войны, я имею в виду крупные корабли, вроде линкора и крейсеров. Я слышал, что у вас на Черном море потопили один из трех имеющихся у вас линейных кораблей.
— Да, «Парижскую коммуну». А с ней два легких крейсера, если считать старый учебный «Коминтерн». А на Балтике я сам видел, как немцы в сентябре прошлого года потопили свой же бывший корабль — мы у них купили недостроенный тяжелый крейсер «Лютцов».
— Потери эти мы частично компенсируем — пришедший конвой в сопровождении крейсера, эсминцев и фрегатов президент США передает советскому флоту безвозмездно на все время войны под ленд-лиз. А еще с ним один из наших линкоров, тяжелый и еще второй легкий крейсер, тоже на условиях ленд-лиза. У вас должны быть настоящие корабли, чтобы воевать с японцами и при необходимости самим проводить операции на море. На них мы оставим по сотне знающих специалистов, матросов и офицеров, и они помогут вашим морякам как можно быстрее освоить эти корабли. Да что там тянуть, решим все здесь, право слово. Адмирал Кинкейд, какие корабли из имеющихся в Петропавловске, вы можете передать нашим союзникам? А наши команды отвезем на кораблях обратно, а там они будут принимать построенные крейсера, недавно принятые от верфей.
Кулик ошалел от такого обращения — так дела решать не принято, американцы бесцеремонны. А тут все спонтанно происходит, или все же наигранно, как в хорошей пьесе, он не мог найти ответ на этот вопрос. Командующий флотом ответил быстро, и сразу все стало на свои места, никаких недомолвок не осталось. Русским передавали как раз те устаревшие корабли, необходимости содержания которых уже не имелось. Прагматизм и тут сказался — флот и армия стремительно увеличивались в размерах, это сейчас у них под ружьем миллион, а в следующем году будет уже три, а в сорок четвертом, когда высадка в Нормандии произошла, уже девять миллионов американцев служило в вооруженных силах США. Флот пополнялся сотнями новейших кораблей, которым требовались экипажи — а их долго готовить надо. А тут уже есть сколоченные команды, которым будет намного легче освоить новейший крейсер. На старых кораблях будут воевать русские, экипажам платить не надо, содержать их тоже, кормить и поить, наполнять цистерны мазутом — и умирать на них суждено не американцам.
Прямая польза от великолепного замысла — сокрушить всех врагов США руками союзников, обретя в них надежную опору, или кое-что другое, исходя из житейского цинизма…
Американские малые десантные корабли, переданные по ленд-лиз, на Курилах — именно с них высаживалась на Шумшу морская пехота, которую встретили на острове японские танки…
Глава 29
— Ни те у нас мужики нынче, чтобы в такие «детские» засады попадаться. Теперь сами финны пусть в своих «мотти» сидят и всем чухонским богам молятся. А мы их потихоньку в тайге всех передавим!
Командующий 1-м егерским корпусом генерал-майор Донсков спокойно смотрел на припорошенные снегом трупы финских солдат. Вид смерти давно не вызывал у него ни любопытства, ни содрогания, а смотря на вражеских солдат — ни капли жалости. Да и мало кто из проходивших по дороге
