Итальянец на службе у русского царя - Сергей Николаевич Спящий
О, это было со всех сторон необычное письмо.
После точной цитаты его собственных слов брошенных Леонардо в лицо своему бывшему учителю и послуживших причиной глубокой размолвки между ними вынудившей его покинуть мастерскою Верроккьо и попытаться основать собственную шло краткое, но весьма исчерпывающее описание человеческой кровеносной системы. Далее следовали рисунки, наглядно показывающие направление потока крови, раскрывающие функции сердца и работу клапанов — тему, которой сам Леонардо уделял много внимания.
Увы, церковный запрет не позволял вскрывать тела умерших людей и многие свои изыскания Леонардо, как и прочие пытливые медики, скульпторы, живописцы и механики заинтересованные в изучении внутреннего устройства человеческого тела — величайшего из божьих творений, вынуждены были проводить тайно, под постоянным страхом поимки и крупного штрафа, а может быть суровой епитимии или даже казни.
В скупых строках пояснений к сделанным им рисункам русский царь с невозможной уверенностью доказывал, что кровь не производится в печени и не потребляется органами как считало итальянское медицинское сообщество середины пятнадцатого века. Вместо этого он описывал циркуляцию крови по замкнутой системе, где насосом и движителем выступает сердечная мышца. Северный царь писал, что мужская эрекция вызывается притоком крови, а не воздуха, как учил Леонардо его бывший учитель Андреа дель Верроккьо.
Самое удивительное то, что юный мастер много размышлял на эти темы и самостоятельно пришёл к подобным выводам, но в гораздо более смутой, неоформленной, наполовину интуитивной форме. Тогда как точности формулировок в письме мог бы позавидовать даже острейший из клинков способный разрубить падающий на него волос. Рисунки и наброски, сделанные царём, выдавали в нём великого мастера и опытного механика. Ни единой лишней или даже неровной линии. Точность, доведённая до автоматизма. Красота заключённая в простоте. Совершенство.
Но письмо не ограничивалось одним только описанием механизма работы кровеносной системы. Дальше следовали чертежи удивительных механизмов движимых, Леонардо не мог в это поверить, силой пара или ещё более удивительной силой, которую автор письма называл электричеством.
Перед молодым мастером как будто распахнули дверь в неведомое. Ту самую дверь, в которую он стучался и пытался открыть с начала сознательной жизни. За одну возможность заглянуть в замочную скважину этой двери многие учёные бы, не задумываясь, отдали правую руку. И эту дверь перед Леонардо обещал раскрыть варварский царь далёкой серверной страны. Как такое было возможно? Невероятно! Но единственным доказательством служит письмо в руках задумавшегося юноши. Удивительное письмо.
— Кто это написал? — спросил Леонардо.
— Мой государь, — повторил Джан Батиста, не изменившись лицом и никак не показав недовольства из-за того, что приходится снова и снова отвечать на один и тот же вопрос, — Иоан третий Васильевич — великий князь московский. Господарь всея Руси.
— Кто он такой?
— Величайший из людей, — с убеждённостью истово верующего ответил Джан Батиста. — Многие считают его божьим посланником или даже одним из ангелов принявшим человеческий облик и сошедшем на землю. Он знает и умеет то, что не знает и не умеет более никто. Даже будущее частично открыто мою государю.
Мастер автоматически возразил: — Никто не может знать будущего.
— Действительно ли так, мессер Леонардо? — улыбнулся Джан Батиста. — Действительно ли так?
Ничего не ответив, молодой мастер вернулся к чтению загадочного письма. Заканчивалось оно словами:
Мессер Леонардо, знание, которое вы ищете и будете искать всю жизнь, лежит за горизонтом вашего мира. Я построил мастерские, где металл покоряется воле разума, и обсерватории, где звёзды становятся ближе. В моих лабораториях нашли способ заменить плоть металлом, а металл срастить с плотью.
Ваш гений томится в клетке условностей и заблуждений, подкреплённых авторитетом мёртвых учёных.
Я обещаю вам ключ от этой клетки. Обещаю открыть знания, которых вы не найдёте больше нигде.
Если согласны, мой посланник, Джан Батиста делла Вольпе, обеспечит всё остальное. Решайте быстро. Будущее не ждёт. Оно наступает — с нами или без нас.
Леонардо хрипло спросил: — Зачем простой итальянский художник и недоучившийся механик понадобился русскому царю?
— Мой господарь полагает ваш талант критически недооценённым. Он видит за вами большое будущее.
— Он правда может видеть будущее? — поинтересовался Леонардо.
— Да, — просто, но уверенно ответил Джан Батиста. — Его предсказания сбываются. Всегда сбываются. Вы сами убедитесь в этом, мессер, если решитесь последовать за мной.
— Бросить всё? Уехать на чужбину?
— Разве вас здесь что-то держит?
— Se Dio vuole… (если бог захочет), — Леонардо вздохнул. — La volontà di Dio è misteriosa (воля божья непостижима).
Он ещё не мог решиться. Слишком необычное предложение и слишком резкое, буквальным образом переворачивающее его жизнь с ног на голову.
— Dio lo vuole! (так хочет бог!) — парировал Джан Батиста процитировав девиз воинов-крестоносцев. В его голосе звучало искреннее убеждение в том, что непостижимая божья воля, хотя бы в такой малости, но может быть полностью известна ему. Впрочем, если он серьёзно называл русского царя божьим посланником или даже его ангелом, то он и правда мог так думать.
— Решайте сейчас, — поторопил Джан Батиста.
Взгляд Леонардо пробежался по его мастерской, тонущей в темноте, но он слишком хорошо знал, что и где в ней находится. Разум и память дорисовывали невидимые глазом детали. В дальнем углу, накрытый холстиной, незаконченный памятник Фердинанду Первому, правителю Арагона. Увы, но заказчики отказались оплачивать работу из-за того, что он несколько вольно обошёлся с их требованиями. Дальше стоит проект механической лошади. Разумеется незаконченный. С помощью металла, дерева и корабельных канатов Леонардо сумел изготовить точную копию лошадиного скелета с движущимися суставами, но не нашёл того, что могло бы двигать и управлять свитыми из тонких канатов искусственными мышцами. Мастер пытался решить задачу с помощью гидравлики, но пока даже не приблизился к созданию рабочего прототипа. Быть может тот удивительный движитель, что русский царь назвал паровым двигателем сможет ему помочь?
Взгляд сам собой упал на макет крылатого человека. Изначально Леонардо планировал чтобы пилот управлял крылом с помощью своих рук, также как птица правит крылом, но несколько неудачных экспериментов поколебали его уверенность в правильности изначального подхода.
Как можно бросить все плоды его труда, все разработки, даже незаконченные или неудачные?
Взгляд Леонардо вернулся к письму, которое он продолжал держать у себя в руках. Машинально перевернув последний лист, он увидел то, чего не замечал прежде — лёгкий, едва заметный рисунок человека, парящего на странном треугольном крыле и изображённые вокруг него потоки воздуха, как если бы это были водяные потоки.
Дождь наконец
