Он вам не Тишайший - Вадим Шведов

Отдельное внимание приходилось уделять «дядьке» Борису Ивановичу. Толстоватый бородач был явно неглуп, образован, хитёр. Этот товарищ имел очень хорошую библиотеку, чем я стал пользоваться совершенно бесцеремонно. Мне настолько надоели церковные книги, что светские стали восприниматься за радость. Боярин также был счастлив угодить тем, что нашёл мне учителей польского, латыни, английского и французского. Последнее увлечение вызвало некоторую оторопь среди придворных, так как подобное среди царственных особ ранее не практиковалось. Так что воспитатель на удивление показал себя человеком крайне полезным, доставая то, что мне было необходимо, и выполняя такие поручения, которые ставили других в тупик.

Жизнь не сводится к одному обучению. Меня окружали не только воспитатели и учителя, но и ровесники. Набранные для совместных игр и забав, они взрослели вместе со мной. Я же формировал себе будущую команду, в которой прежде всего, стали выделяться Ф. М. Ртищев и князь Ю. А. Долгорукий. В первую очередь я старался сближаться с ребятами из не слишком знатных семейств. Нужны были люди, преданные мне лично, а не те, кто будет продвигать интересы мутных группировок. С ребятами забавлялись спортивными играми, упражнялись в военном деле, катались на лошадках. Очень скоро наши комнаты оказались заполнены самым разнообразным оружием. Кое-что дворцу пришлось изготавливать или массово закупать. «Потехи» царевича часто ломали голову окружающим. То я требовал сукна для изготовления образцов формы, то просил географических карт, то выписывал музыкальные инструменты. Папа тоже принимал участие в воспитании, правда, понимал его по-своему. Он был большим любителем охоты и всем, что с ней связано, поэтому тащил меня на неё постоянно. Особенно же отец любил смотреть на борьбу человека с медведем. Звери драли молодцев, отрывали им части тел, но Михаила Фёдоровича подобное зрелище лишь распаляло. Не участвовать в охоте было невозможно, но поскольку убивать животных на потеху у меня не было никакого желания, то я сделал обманный ход и занялся птицами. Соколы охотились вместо меня и устраивали настоящие представления. Этот интерес был слегка необычен, поскольку всегда рассматривался как нечто побочное, но всё же укладывался в общую картину восприятия окружающих.

По достижении четырнадцатого года жизни меня предъявили народу на Соборной площади прямо перед злополучным Архангельским собором, что ознаменовало новый этап жизненного пути. Эта церемония объявления имела дальнейшие последствия. После неё я был допущен к публичному участию в приёмах послов и государственных делах. Отец торопился с моим показом, опасаясь появления самозванцев. Михаил Фёдорович от такого покушения на престол сильно страдал, да и сама страна с трудом отходила от Смутного времени. Несмотря на то, что уже прошло два десятка лет, города и села до сих пор не полностью восстановились. К тому же по Столбовскому миру со Швецией Русское государство потеряло выход к Балтийскому морю, а по Деулинскому перемирию с Речью Посполитой были уступлены Смоленская, Черниговская и Северские земли. Попытка отца вернуть отобранные Польшей земли закончилась безрезультатно. Папенька особенно сильно переживал потерю Смоленска. С его утратой страна сталкивалась с реальной опасностью своих центральных уездов и самой столицы. На юге тоже было не всё гладко. Крымские татары регулярно грабили русские земли, уводя в рабство тысячи людей. Неудивительно, что при постоянной внешней угрозе и практически пустой казне, центральная власть была крайне шаткой. Боярская дума часто диктовала нужные ей решения, а претенденты на трон, несмотря на завершение Смуты, появлялись и поныне. В головах людей прочно засела мысль о возможности поставить самим «хорошего царя». Поначалу я думал, что здесь царь принимает решения как хочет и никто ему не указ. Но и тут всё оказалось иначе. Выяснилось, что власть государя держится в тесной связи с определёнными группировками бояр. При желании можно было продвинуть свою кандидатуру или по-тихому отравить неудобную. К тому же помимо царевича, явным претендентом на престол становился датский принц Вальдемар. Он жил во дворце в качестве вероятного жениха моей старшей сестры Ирины Михайловны. Часть боярских кругов рассматривала Вальдемара как прекрасную возможность поправить своё шаткое положение. К сожалению, под их влияние попал и отец, который после навалившихся проблем и опасностей ослабел и пал духом. Осталось лишь уговорить датского принца принять православие, и Русь окончательно могла пойти потерять свою независимость.

Глава 1

Как получить власть и найти хороших плотников

Несмотря на глубокую ночь били колокола. В малом зале дворца от большого скопления людей стояла духота, которую нарушал треск свечей. Стены и потолок помещения покрывала многоцветная роспись, дверные и оконные проёмы — рельефная золочёная резьба. Им вторили великолепные светильники, парадная расписная мебель и восточные ковры. Сверкала глянцевая поверхность печных изразцов. Но сейчас цветные стёкла окон и оклады икон из благородных металлов взор не радовал и не привлекал никакого внимания. В соседних покоях слышались рыдания по почившему царю Михаилу Фёдоровичу, умершего от водяной болезни (асцита) в возрасте 49 лет. Моя мать Евдокия Лукьяновна сидела на месте отца вся белая и холодная, словно неживая, а я же тем временем без устали принимал присягу. Не ожидал, что уже в шестнадцать лет мне придётся взять на себя такую ответственность…

Всю ночь под мою руку шли бояре, окольничие, думные люди. Они шли не сами по себе. Пришлось серьёзно напрячь для этого дела Бориса Ивановича Морозова. Кроме него, вряд ли бы кто справился в такой короткий период. А лишнее промедление в подобный момент могло стоить мне не только царства, но и жизни. Но и боярин всё правильно понял. Поддержав будущего царя в самом начале пути, он точно упрочит своё положение…

И хлопотал Борис Иванович в свои пятьдесят шесть лет, сильно хлопотал. Осознавал и то, что чуть ослабит хватку и оттеснят его Никита Иванович Романов, Борис Иванович Черкасский и Фёдор Иванович Шереметев. Никита Иванович — двоюродный дядя царевича, богатейший человек на Руси. Борис Иванович — знатный вельможа, глава Поместного приказа. Фёдор Иванович — судья Стрелецкого приказа, у него же приказ Большой казны и Аптекарский приказ. Этот Шереметев всюду раскинул свои длинные руки. В Судном приказе сидит Иван Петрович Шереметев. В Разбойном приказе ещё один Шереметев, Василий Петрович. Нельзя забывать и главу Сибирского приказа Никиту Одоевского, зятя Фёдора Ивановича. Эти вельможи были богаче, умнее, хитрее и кто знает, чем закончится смена власти.

Самым опасным представлялся Фёдор Иванович Шереметев. Именно в его руках оказались одновременно и деньги, и войска. А ещё как раз он больше всех уговаривал Вальдемара принять православие. Царевичу здорово повезло, что