Бутлегер - Павел Барчук
Водила выглянул из-за перегородки, затем, окинув немногочисленных пассажиров недовольным взглядом, сообщил:
— Ну всё, братва, приехали! Движок встал!
Интонация у него при этом была такая, будто в поломке автобуса виноват каждый из сидящих в салоне. Он помолчал пару секунд, хмуро изучая такие же мрачные лица пассажиров, затем матернулся и, громко хлопнув дверью, выбрался под дождь.
Тут же поднялся ропот:
— Долго, дядь? — крикнул кто-то впереди. – Так-то дело к ночи!
— А хто его знает! Может час, может до утра! — донеслось с улицы сквозь шум воды.
— Колтово далеко, товарищи? Не подскажите?— спросила женщина, сидевшая у окна, оглядываясь при этом на остальных пассажиров.
Мужик в телогрейке рядом со мной фыркнул:
— Колтово? Да километров семь, не меньше! А ты, милая, никак пешком надумала? По такой-то погодоньке...
В общем-то, выбор был не особо велик. Семь километров ножками, по грязи, под дождем до укрытия, где я, возможно, смогу затеряться. Или... остаться здесь, где меня запомнят...где меня найдут... Каждая минута — петля, которая вот-вот накинется на мою шею.
Я вскочил с места и рванул к дверям. К счастью, водила перед тем, как самому выбраться на улицу, успел их открыть.
— Да ты что, мужик? Ночь на подходе, дождь, лес! Кабаны! — закричал товарищ в телогрейке, но я уже выпрыгнул на улицу, прямо в темноту.
Холодный дождь впился в лицо тысячами иголок. Он заливался за воротник, стекал по волосам, вынуждал то и дело протирать глаза. Надеюсь, рюкзак не промокнет. Там, завернутая в одну из футболок, лежит наличка.
Я трусцой побежал вдоль обочины, ориентируясь на тусклый свет проносящихся мимо фар — жалкий маячок, быстро растворившийся в стене воды.
– Идиот, Соколов, — бубнил сам себе под нос, спотыкаясь о камни, палки и черт еще знает что. — Семь километров. В лоферах. По грязи. Гениально. Нобелевку по идиотизму проси.
Пока костерил себя матерными словами, не заметил, как закончился асфальт. Я даже не понял, в какой момент ухитрился свернуть с дороги не в ту сторону. Под ногами теперь хлюпала холодная жижа, а скромная лесопосадка становилась все гуще. Я посмотрел назад, себе за спину, но ни черта не увидел. Совершенно не ясно, в какой стороне осталась асфальтированная дорога.
– Ладно... Черт с вами... – Я усмехнулся, покачал головой и... пошел вперед.
В конце концов, мы же не в тайге. Не в Сибири. Вот там шляться в ночи между со́сенок – дело опасное. А местный лес рано или поздно закончится и я выйду к поселку.
С такими обнадеживающими мыслями я топал вперед еще где-то полчаса. Потом даже эта грязная, напоминающая жидкую срань, дорога испарилась.
Ветки хлестали по лицу. Темнота была густой, как смоль. Молнии выхватывали корявые, зловещие силуэты деревьев. Я шёл наугад, чувствуя, как окончательно теряю ориентацию.
Достал телефон — ноль сети. Ну что ж... Это даже как-то успокаивает. По крайней мере, больше не будут приходить сообщения с подробным описанием, как, в каком порядке и с какой скоростью мне будут отрезать части тела.
Убрал телефон, сделал шаг вперед и тут же споткнулся о торчащий из земли корень. Как итог – шлёпнулся лицом в мокрую вонючую листву. Поднялся, отплёвываясь грязью. И увидел сквозь стволы деревьев — странный прямоугольный контур.
– Та-а-а-к...– Я провел ладонью по лицу, стирая грязь. – Это у нас что? Галлюцинации? Или... убежище?
Через пять минут стало понятно, нет, не галлюцинации. В процессе своих бестолковых брождений я уткнулся носом в высокий, ржавый, покосившийся забор, но не сразу его заметил.
За забором виднелись смутные силуэты низких зданий, заросших кустарником до крыш. Заброшенная турбаза, что-то типа того.
Я пролез через прогнившую дыру в заборе и тут же, как только оказался на противоположной стороне, снова упал в траву, окончательно извозившись к грязи. Даже не выматерился. Сил не было вообще ни на что.
Зато, когда встал на ноги, увидел заросшую аллею, которая вела к главному корпусу: длинному, двухэтажному, облезлому.
Пришлось достать снова телефон и включить фонарик, пока я тут не убился к чёртовой матери. Луч света выхватил облупившийся щит на фронтоне: «ТУРБАЗА «РОДНИК». ВСЕГДА К ПОХОДУ ГОТОВ!» Рядом валялся ржавый котелок, наполовину вросший в землю.
Конечно, ни хрена не Дубаи, но здесь можно было спрятаться и переждать дождь. Уже понятно, спортивное ориентирование вообще ни разу не мой конек, лучше угомониться и прижать зад до утра.
Я подбежал к крыльцу. Двери висели на одной петле, так что попасть внутрь не составило труда.
Фонарик разрезал тьму фойе, позволяя мне "насладиться" изучением пристанища: облупившаяся карта маршрутов, сломанные стулья, горы мусора. Впереди тянулся длинный тёмный коридор. Пол жалобно скрипел при каждым шаге.
«Полегче топай, идиот, тут всё того и гляди развалится», — мелькнуло в голове.
Я миновал столовую — опрокинутые столы, разбитая посуда. Прошёл мимо комнат — мусор на полу, поваленные шкафы. В конце уткнулся в дверь с полустёртой табличкой «Зал отдыха».
Когда-то здесь, наверное, пели под гитару и ставили спектакли. Сейчас повсюду наблюдалась полнейшая разруха.
Я толкнул дверь, переступил порог и сразу двинулся вперед, к сцене, затянутой паутиной. Телефон в руке снова заходил ходуном. Надо же, поймал сеть...
Я не выдержал, взглянул. Одно новое сообщение. Неизвестный номер.
«Нашли тачку. След тёплый. Жди в гости.»
Ледяной штырь вонзился где-то в районе сердца. Адреналин ударил в голову. Я вскинул руку, с зажатым в ней телефоном, собираясь разбить его о стену. Луч фонарика метнулся по стенам, пустым окнам, дырам. И в этот момент...
ХР-Р-Р-РЯСЬ !
Под ногой раздался ужасающий сухой хруст.
— Охренеееть! — вслух выругался я, бестолково глядя в пол.
А уже в следующую секунду он, этот пол, вообще ушёл из-под ног. Гнилая доска окончательно провалилась.
Я рухнул вниз, в черноту. Падение было коротким, но очень жестким. Я с размаху ударился спиной и затылком о что-то твёрдое, холодное, неровное. Воздух со стоном вырвался из моей груди. Телефон
