Пионер. Том III - Клим Ветров
Из здания штаба вышли несколько солдат, два прапорщика и майор. Все чумазные и усталые. Они выглядели как люди, только что выбравшиеся из ада. Рваная форма, лица в саже и ссадинах, у одного прапора перевязана голова, пропитавшаяся кровью повязка наполовину сползла на глаз. Майор, мужчина лет пятидесяти, крепко сбитый, с орлиным носом и глубокими морщинами у рта, шел впереди. Его фуражка была помята, китель в пыли, но осанка оставалась прямой. Он окинул взглядом площадь, заваленную телами, изрешеченные стены столовой, потом медленно направился к нам. Его шаги были тяжелыми, усталыми, но несущими отпечаток неоспоримого авторитета.
Остановившись в метре от меня, он прищурился. Его глаза, серые и пронзительные, смотрели так пристально, будто пытаясь прочитать мои мысли.
— Ты главный? — голос майора был хриплым от дыма и напряжения, но спокойным, без повышения тона.
Я кивнул.
— Спасибо что помогли. — Он сделал небольшую паузу, давая словам осесть. — Но… позвольте поинтересоваться. Откуда вы? Чьих будете? Объяснитесь.
Его тон был вежливым, даже формально учтивым, он не требовал документов, не угрожал, но такое спокойствие было мнимым. Он давал шанс объясниться, и в то же время ясно давал понять — дурака из себя строить не даст, и на сказки про добрых самаритян не купится. Я чувствовал, как взгляды солдат и моих ребят впились в меня. Что сказать? Правду? Поверит?
— Случайно рядом оказались, — начал я, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — Услышали стрельбу. Решили помочь. Мы… местные. Ополчение, можно сказать. — Слова казались фальшивыми даже мне.
Майор молчал, его взгляд не отрывался от моих глаз. Он ловил малейшую дрожь века, игру света в зрачках. Его правая рука непроизвольно легла на кобуру пистолета — жест не угрожающий, но красноречивый. Он не верил. Ни одному слову.
— Местные?.. — он повторил медленно, растягивая слова. — Интересно. А оружие откуда?
— Трофеи, — коротко ответил я, понимая бесполезность дальнейших объяснений.
Он кивнул, но в этом кивке не было понимания. Было лишь временное перемирие. Он получил ровно столько ответов, сколько смог выжать сейчас, но разговор был отложен, а не закончен.
— Ладно, — махнул он рукой, резко обрывая допрос. — Разбираться будем позже. Сейчас не до того. — Он повернулся к капитану. — Капитан Сизов! Обеспечьте этим… товарищам… воду, перевязочные, если надо. И наблюдайте. — Последнее слово было сказано с особой четкостью. Приказ был ясен: не трогать, но держать под неусыпным контролем. — Я в комендатуре. Докладывать по обстановке.
Майор развернулся и тяжело зашагал обратно к зданию штаба, оставив нас под бдительным, ничего не выражающим взглядом капитана Сизова и его солдат.
Я же, глядя в спину уходящему майору, понял что мне нужно отдышаться. Отмыться. Отделить себя от этой кровавой бойни, от взглядов парней и недоверия чужих солдат. Давящая тяжесть в груди, смесь адреналинового похмелья и близкой опасности, требовала выхода. Пространства. Хотя бы минуту тишины. Я махнул Гусю, мол, «отлучусь», коротким жестом, который он понял без слов, лишь кивнув, не отрывая настороженного взгляда от капитана Сизова, и направился в сторону задворков части, подальше от площади заваленной телами и от гудящего напряжения у штаба.
Добрел до кустов возле столовой. Густые заросли сирени и дикого шиповника, отгораживающие задний двор части от остального мира. Воздух здесь был чуть чище, пахло влажной землей, прелой листвой и всё той же, но уже приглушенной гарью. Я протиснулся сквозь густые ветви, ощущая, как цепляющиеся шипы царапают куртку. Внутри было полутемно, тихо, как в пещере. Земля под ногами мягкая, утоптанная, а в метре от меня, возле стены, лужа. Неглубокая, с прозрачной водой.
Присел рядом, намочил ладони, холод обжог порезы, но это было почти приятно. Я тер руки, смывая въевшуюся грязь. Потом плеснул воды в лицо, пытаясь смыть усталость и напряжение. Вода стекала по щекам, капала с подбородка. Облегчение. Минутное, но настоящее. Закрыл глаза, опираясь лбом о прохладную, шершавую поверхность стены. Гул в ушах начал стихать.
Не знаю сколько я так сидел, медленно вдыхая воздух и пытаясь найти выход из ситуации, но вдруг заметил движение. Небольшое, едва уловимое. Шевеление в тени, среди зарослей шиповника. Напряжение вернулось мгновенно, смыв минутное успокоение.
Инстинкт сработал раньше мысли. Рука сама потянулась к пистолету за поясом. Холодная рукоятка плотно легла в ладонь. Я пригнулся, и крадучись, стараясь не шуметь, двинулся вперед, заглядывая в образовавшуюся нишу из ветвей и колючек.
Глава 11
— Соня? — имя сорвалось с губ, прежде чем я успел осознать. Он сидел, прислонившись к облупленной стене, весь в слипшейся грязи и темных пятнах. Белесая повязка на руке тускло выделялась в полумраке. Лицо было почти неузнаваемо — маска запекшейся, черноватой крови, сквозь которую проступала мертвенная бледность. Глаза его горели лихорадочным блеском, а губы растянулись в странной, жутковатой улыбке — снисходительной, почти жалостливой, как будто он смотрел на последнего дурака на земле.
— Нет, мама его, — хрипло буркнул он, тут же закашлявшись.
— Какими судьбами? — спросил я, стараясь вложить в голос что-то похожее на обыденность, но он звучал чужим, натянутым.
— А что? — выдохнул Соня, и в этом коротком вопросе прозвучала такая бездна усталости и безразличия, что стало не по себе.
Я сделал шаг ближе, стараясь не смотреть на темное пятно, расползавшееся под ним по
