Денарий кесаря - Анатолий Федорович Дроздов

Мне хотелось сражаться рядом с преторианцами, но спорить не приходилось. Успокоив себя мыслью, что сегодня я убил врагов не меньше, чем любой из солдат, я побрел к расщелине. Разумеется, там никого не было, и я повернулся лицом к кипевшему неподалеку бою.

Отец выбрал правильную тактику. Шеренга преторианцев преградила дорогу от края до края, разбойники не могли проскользнуть по обочине и зайти солдатам с тыла. Одновременно враг был не в состоянии использовать свое большое число: с солдатами сражался только первый ряд разбойников, те, что толпились за их спинами, только мешали. Отец следил, чтобы строй солдат не нарушился; если кто-либо из преторианцев увлекался и прорывался вперед, префект возвращал его обратно. На дороге валялось уже с полтора десятка убитых разбойников, а наши солдаты все как один были в строю. Присмотревшись к убитым, я понял причину. Редко на ком из разбойников была кольчужная лорика, многие вообще носили короткие кожаные нагрудники и небольшие круглые щиты. Преторианцы были одеты в стальные сегментные панцири и кольчужные передники, защищавшие их от плеч до паха, их большие овальные щиты не позволяли нанести удар по рукам, а кованые шлемы с гребнями надежно укрывали головы. К тому же разбойники не могли сравниться с солдатами императорских когорт в искусстве владения мечом. «Зря отец назвал главаря разбойников умным, — подумал я. — Надо быть дураком, чтоб выйти с таким вооружением против римских солдат».

Над дорогой стоял запах крови и внутренностей. Преторианцы кололи гладиусами в незащищенные животы разбойников, широкие лезвия вспарывали брюшины; кишки вываливалось наружу. Солдаты топтали все это калигами — там, где прошли преторианцы, кроваво-черное месиво покрывало каменные плиты дороги густым слоем. В месиве ползали еще живые разбойники, некоторые в предсмертных судорогах пытались собрать свои кишки и затолкать их обратно. Над дорогой стоял звон мечей, тяжело бухали в щиты дубины и топоры, вопили раненые, остервенело кричали, сшибаясь в схватке, преторианцы и разбойники.

Элий сражался в строю рядом со своими солдатами, я решил, что он хоть груб и не очень умный, зато не трус. Вдруг я увидел, как сражавший рядом с центурионом солдат упал на дорогу, строй римлян сразу же выгнулся в месте бреши. Положение спас отец. Он ударил пилумом в проем между щитами, затем обнажил меч и занял место рядом с Элием. Разбойники катились назад все быстрее, и главарь, тот самый высокий бородатый Галл, которого я видел во дворе гостиницы, вскинул дубину, призывая своих товарищей к отваге. Словами вожак не ограничился. Протолкавшись между разбойниками, он напал на Элия, посчитав его главным у римлян. Элий закрылся щитом, но после двух сокрушительных ударов тяжелой дубины, рука со щитом опустилась. Главарь махнул дубиной еще, и Элий осел на дорогу. Вожак разбойников торжествующе закричал и занес оружие для последнего удара. В этот миг отец едва уловимым движением ударил его мечом в шею. Галл выронил дубину, и ткнулся лицом в грязное месиво на дороге.

Увидев, что вожак убит, разбойники стали бросать оружие. Некоторые пустились наутек.

— Приведи коней! — крикнул мне отец.

Мгновенно сообразив, зачем ему кони, я побежал к повозкам.

Отец ошибся: не все разбойники ушли по расщелине к главарю. Четверо остались. Двое лежали крови рядом с бездыханным Постумом — раненый преторианец взял дорогую плату за свою жизнь. Третий разбойник возился у повозки с денариями, срывая печати, а его товарищ неподалеку душил Юния, сжимая тощую шею старика грязными пальцами. Разбойник то сдавливал горло вольноотпущенника, то ослаблял хват — забавлялся. Юний хрипел и хватал воздух широко открытым ртом.

Тяжелое германское копье было со мной, я метнул его на бегу. Широкий наконечник с хрустом разрубил хребет грабителя, суетившегося у повозки, тот беззвучно повалился набок. Веселый разбойник бросил Юния и вытащил меч.

Мой противник явно служил в ауксилиях — меч он держал умело. Но центурион не занимался с ним давно — мне хватило двух выпадов. Разбойник упал ничком, и я побежал отвязывать лошадей. Когда же, ведя их на поводу, оглянулся, то увидел, как Юний остервенело колет мечом недвижимого обидчика…

Победа римлян была полной. Пытавшихся сбежать разбойников догнали конные преторианцы, сдавшихся повязали, раненых добили. После подсчета выяснилось, что из сорока двух нападавших мы убили больше тридцати, девять сдались. Два преторианца, Постум и Децим, пали, остальные солдаты были ранены, к счастью, большей частью легко. Элия лишь слегка оглушило дубиной, к возвращению конников, он пришел в себя и вовсю распоряжался. Разбойники приехали к месту засады на трех повозках. В одну из них положили мертвых преторианцев и захваченное оружие, в другую затолкали связанных пленников. Перед этим их заставили расчистить дорогу, оттащив трупы на обочину. В третьей повозке разместились раненые преторианцы — те, кому ехать верхом было невмочь. Мы тронулись в путь, когда хмурое небо над горами стало темнеть, и ехать нам предстояло долго…

Глава 5

Как ни спешил Элий в Рим, но в ближайшем городе нам пришлось задержаться. Местный префект, когда ему доложили о сражении на дороге, поначалу изумился и выслал конную турму для проверки сведений. Та вернулась к полудню и привезла на повозках, взятых у местных жителей, тела убитых разбойников. Трупы свалили на рыночной площади, и к часу девятой стражи весь город смог удостовериться в отваге римских солдат.

Галла и еще нескольких убитых опознали — они служили в местной когорте. Галл был опционом и часто жаловался на скупость Рима, платившего крохи заслуженным ветеранам. Летом прошлого года Галл и еще несколько солдат дезертировали, префект поклялся их найти и примерно наказать, но о беглецах не было ни слуху, ни духу. Вспомогательная когорта кроме города охраняла и участок дороги, поэтому Галл хорошо знал все ее повороты и расщелины, к тому же он был родом из здешних мест. Выходило, что ему удалось собрать по здешним селениям ватагу из бесшабашного люда, она наделала бы много бед, не вздумай бывший опцион проверить на стойкость преторианцев. Городские магистраты решили, что Галла подвела алчность, хотя преторианцы как один были уверены, что спас их Луций Корнелий Назон Руф. Не окажись рядом лугдунумского префекта, неизвестно, кто сейчас бы считал сестерции…

Специально отряженный десяток всадников был послан для ареста хозяина гостиницы, сообщника Галла. Но солдаты его не нашли — хозяин бесследно исчез. Видимо, он узнал о случившемся раньше, чем префект города. Племянник хозяина