Смерть на обочине - Евгений Васильевич Шалашов
– Георгий, я же тебе говорила, что Иван Александрович служит судебным следователем, – вздохнула Анастасия Николаевна, удивляясь непонятливости братца.
– Я помню, – нетерпеливо сказал Георгий Николаевич. – Опять-таки, при чем здесь следователь? Покойники – забота полиции. Я хорошо знаком с коллегой Ивана Александровича – титулярным советником Полозовым, судебным следователем по Белозерскому уезду, тот никогда не покидает своего кабинета. Задача судебного следователя – произвести допросы и собрать материалы для представления в суд, а не кататься туда-сюда, чтобы поглазеть на трупы.
Ишь, папаша у Ленки еще и тестем моим не стал, а уже учит жизни и работе. И хорош в Белозерске судебный следователь, который не выезжает на место происшествия!
С Полозовым я не знаком, но как-никак мы с ним коллеги. Высказал свое мнение уклончиво:
– Как я полагаю, у титулярного советника Полозова имеется большой опыт в расследовании преступлений, поэтому он может себе позволить сидеть в кабинете. У меня же такого опыта пока нет, поэтому приходится выезжать на место происшествия.
– Я думаю, вам необходимо приехать в Белозерск, чтобы поучиться у знающего человека, – произнес Георгий Николаевич менторским тоном. – Я поговорю с Полозовым, он обязательно даст вам нужные рекомендации и наставления.
Мне стало и смешно и немного грустно. Я вообще не помню, чтобы в Белозерском уезде в последнее время произошли какие-то громкие преступления. Пьяные драки, одно бытовое убийство да одна кража.
– Когда появится свободное время, обязательно приеду в Белозерск и познакомлюсь с господином Полозовым.
Я уже не раз думал о сходствах-различиях между родителями той Елены и этой. Боялся, что здешняя теща окажется похожей на ту. Ан нет. Более напоминает тещу, из-за которой я попал в ДТП, будущий тесть.
Моя тёща из того прошлого, что еще не настало, в первые два года нашей совместной жизни с Ленкой, любила инспектировать нашу квартиру и проверять холодильник, постельное белье. Причем излюбленное время «инспекций» – семь утра в воскресенье.
Мы поначалу удивлялись – как это Оксана Борисовна беспрепятственно входит в квартиру? Но все тайное становится явным. Выяснилось, что однажды, когда мы с Леной приезжали в гости (век бы не ездил), теща вытащила ключи из сумочки дочери и заказала дубликаты.
Ладно, я человек железный, а вот Ленка не выдержала и высказала мамочке все, что думала, а заодно и ключи отобрала, хотя теща и верещала, что матери нужно знать, чем живет дочь.
Оксана Борисовна жутко обиделась, перестала звонить. Ленка плакала, но не просила прощения, а я тайком крестился, надеясь, что «мама» о нас забудет. Ага, как же. Обиды у тёщи хватило на неделю. Явилась, словно ничего и не было.
К счастью, помимо дочери, у Оксаны Борисовны имелся вечно больной сынок по имени Вадик. То у него насморк, то одышка, а то сердце прихватит. В поликлиниках и платных медцентрах его знали в лицо. Парень старше меня года на два, закончил вуз, получил диплом инженера-электрика, а трудового стажа у него месяца два. Нигде не задерживался больше недели. То на объекте проводка старая торчит – нарушение техники безопасности, а никто не озаботится заменить; то коллеги слишком сильно выражаются, а у него нервы; то сквозняки, а у него слабое здоровье; а то – ужас какой, его не хотят сразу ставить в начальники, а требуют, чтобы в простых электромонтерах походил.
Оксана Борисовна холила и лелеяла сыночка от всей глубины материнской души. Брала его в супружескую постель до десяти лет, класса до девятого водила в школу, потом встречала. Работать, естественно, она не могла – кто станет присматривать за ребенком?
Моя жена, хотя и младше брата, росла сама по себе. Половину своей жизни провела у бабушки, даже училась в деревне. Зато и выросла самостоятельной и с юности начала зарабатывать копеечку в семью, обеспечивая потребности Вадика. А то, что в двадцать лет дочка вдруг ушла жить к незнакомому парню, ее мама восприняла как предательство. Как же семья? А брат? Зато у Оксаны Борисовны проснулись родительские чувства к дочери, и она решила, что теперь-то должна заняться воспитательной работой, а заодно отжать что-то полезное для сыночка. Мальчику трудно в этом мире, ему помогать надо. И не советом, типа – пусть зарабатывает, а денежкой.
Всего и отвлекся на пару минут воспоминаний, а в наш разговор снова вмешалась тетушка.
– Георгий, Иван Александрович сам знает, что ему делать. Кстати, недавно его наградили денежной премией за два успешных дела.
Нет, определенно в этом городе не я работаю следователем. И Наталья все обо мне знает, и тетушка Лены.
– М-да? – с сомнением переспросил Бравлин, искоса поглядывая на меня.
Что-то мне расхотелось обедать с будущими родственниками. Просить руку и сердце кареглазой? Ну его нафиг. Проще мне Леночку украсть и обвенчаться без разрешения родителей.
– Георгий Николаевич, если я вам настолько не нравлюсь – прямо так и скажите, не ходите вокруг да около, – предложил я, заранее приготовившись психануть и уйти.
Тут из-за моей спины вышла и будущая теща. Ухватив мужа под руку, увлекла вперед:
– Георгий, давай не будем вести подобные разговоры на публике. Поговорите с Иваном Александровичем позже.
С другой стороны статского советника подхватила сестра.
И на самом деле – мы двигались по Воскресенскому проспекту, по которому шел и прочий люд, возвращающийся из храма. Кое-кто из горожан замедлял ход, старательно настраивая уши, чтобы услышать что-то любопытное.
Старшее поколение вырвалось вперед, а я не без удовольствия оказался рядом с Леночкой. Подумал: а прилично ли предложить барышне руку? Но предложил, а Елена не стала отказываться.
Посмотрев, как далеко ушли родственники, кареглазка сказала:
– Ваня, не обращай внимания на папеньку. Он, как приехал, сразу же стал орать – какой жених? Какое замужество? Тебе еще в куклы играть! Смешно.
Немножечко отлегло от сердца. Скорее всего, дело не лично во мне, а в том, что Бравлину попросту не нравится потенциальный муж его дочери, что уведет девочку из-под крыла отца. В общем-то, нормальная отцовская ревность.
– Папенька как-то рассердился, что Митька Сазонов – сын нашего соседа – подарил мне цветочек.
– Что?!
Где этот Митька Сазонов? Сейчас сбегаю, голову оторву, а труп спишу на… Ну, на что-нибудь да спишу. Несчастный случай на производстве. Шел-шел, сунул голову под колесо поезда. Что, паровозы не ходят? Фигня, пригоним.
– Ваня, – засмеялась Леночка. – Мне тогда одиннадцать лет было, а Митька сейчас учится в юнкерском училище.
Ладно, пусть заканчивает, становится подпоручиком, или кем его выпустят? Неважно. Дождусь производства соперника в офицеры, тогда и оторву голову.
Дойдя
