Ветер перемен. Книга пятая - Александр Заречный
- А куда же смотрят коммунисты? Почему они не поднимают эти вопросы? - нахмурился Брежнев.
- У многих давно не осталось веры в то, что можно что-то изменить. - махнул рукой Михаил Сергеевич. - А остальные просто боятся высовываться, как у нас говорят. Потому что инициативных нигде не любят. Я сам сколько раз спрашивал секретарей различных парторганизаций, почему у них в отчетах одна казенщина вместо деловых предложений. А так всегда было, отвечают! И никого на трибуну не вытащишь. Люди отсиживаются на партсобраниях, ждут, чтобы побыстрее всё закончилось и можно бежать пиво пить!
- Так уж и пиво! - не поверил Брежнев.
- Ну или футбол смотреть. - махнул рукой Горбачёв.
- Под пиво... - в тон ему добавил я.
Все засмеялись. Даже Леонид Ильич улыбнулся. Но как-то, не весело...
- Чтобы раскачать людей, заинтересовать их выступать с предложениями, нужно отменить цензуру в печати, на радио и телевидении. - сказал я. - Чтобы люди не боялись говорить то, что думают. Даже если это покажется кому-то неприятным или подрывающим авторитет начальства, хоть партийного, хоть производственного.
- А страна не превратится в большой балаган? Где все галдят кто во что горазд и никто никого не слушает. - сказал Брежнев.
- Леонид Ильич, а для чего у нас существуют тысячи пропагандистов самых разных мастей? - усмехнулся я. - Чтобы по бумажке зачитывать методички, спущенные сверху? Вот пусть и займутся своим делом. Во всех таких дискуссиях они должны быть застрельщиками, так у вас принято говорить? Да вы не бойтесь, вы только дайте возможность людям высказываться. Возможно, на первых порах будет много говорильни, так это и понятно - столько лет молчали! На кухне только и общались в компании с поллитрой. А потом наговорятся и займутся делом.
- Но всё это будет под контролем партии? - уточнил Брежнев.
- Партия должна выступить зачинателем этого! - уверенно ответил я. - И хорошо бы начать с признания собственных ошибок. Чтобы всем было ясно, что за критику больше не преследуют.
- А не приведёт ли это к созданию антипартийных группировок? - задумчиво сказал Ивашутин.
- Обязательно! - согласился я. - Только назовём это не антипартийными группами, уж очень это знакомо и страшно звучит, а группировками альтернативной направленности. И в этом ничего страшного нет. Пусть критикуют на здоровье! Себе и партии. Конструктивная критика никогда не была никому во вред. Пусть даже создают отдельные партии. Какие угодно. Кроме, экстремистских, естественно...
- В этом случае обязательно возникнут националистические партии в союзных республиках. - подал голос Горбачёв. - И они развернут работу по отделению своих республик от Союза.
- Развал СССР допустить нельзя! - воскликнул Ивашутин. - Это будет катастрофа!
- Для кого? Или для чего? - уточнил я.
- Ну как же? - Ивашутин недоуменно посмотрел на меня. - Без Союза республики не выживут!
Я посмотрел на Горбачёва, вспомнив, как почти эти же слова он говорил обращаясь к жителям Прибалтики. Но они не послушались. И выжили...
- Не смогут жить без Союза - попросятся обратно! - пожал я плечами. - Только пусть они сами попробуют. Насильно держать никого нельзя. Недовольство будет всегда тлеть в глубине. Но почему -то мне кажется, что если уйдут, назад не попросятся. Но мы должны попробовать сохранить Союз. Конечно не в нынешнем виде, уж слишком он похож на старую знакомую - Российскую империю, где душится любой росток свободы, уж извините! А вот если создать что-то наподобие ЕС, куда очередь стоит из желающих присоединиться, это будет привлекательная модель. Никого и насильно не выгонишь!
- Так уж и не выгонишь... - недоверчиво покрутил головой Ивашутин.
- Ну а что, Петр Иванович, - попытался убедить я его. - Вы же знаете лучше меня положение в странах Западной Европы. Почему ни в ЕС, ни в НАТО никого насильно не тянут? Наоборот! Ну представьте, что завтра Леонид Ильич объявляет о роспуске Варшавского договора. Что будет?
Все присутствующие уставились на меня. Молча.
- Ха, да побегут проситься в НАТО! - сказал наконец с кривой улыбкой Ивашутин.
- Именно! - улыбнулся я ему. - Именно так и будет! А почему?
- Рыба ищет, где глубже, а человек - где лучше! - философски заметил Калугин.
- Так может пора делать "как лучше" у нас? - спросил я. - Хватит обманывать самих себя!
- Так разве же мы против?! - воскликнул Яковлев. - Мы для этого и группу создали, чтобы менять страну.
- Так давайте менять радикально, а не как обычно: шаг вперёд, два шага назад! - ответил я. - А то и в бок. Именно такая вот нерешительность и не понимание, того, чего же хотели сделать своими реформами, в конце концов и привела к провалу Перестройки!
Сказав это я увидел как расширились глаза у Горбачёва. Это он так на слово "перестройка" реагирует? С чего бы это? Насколько я понял, Брежнев ещё не разговаривал с ними о реформах и обо мне, а значит и о моих знаниях ничего им не говорил.
И тут я наконец понял, что именно в облике Михаила Сергеевича Горбачёва мне казалось странным и не совсем привычным - родимого пятна на лысеющей голове не было! Это настолько меня удивило, что я смотрел на лысину Горбачёва не отрываясь и он вдруг поднял руку и потрогал ладонью то место, где его знаменитое пятно должно было быть! Что за чертовщина?!
- Михаил Сергеевич, вы его удалили? - неожиданно для самого себя спросил я.
- Кого? - Горбачёв не мигая смотрел на меня.
- Родимое пятно...
- А его и не было.
- А чего же вы искали у себя на голове?
Глава 7
Я быстро встал и шагнув к сидящему Горбачеву, положил руку на его ладонь, лежащую на столе. Он от неожиданности вздрогнул и попытался отдёрнуть её, но я, прижав её к столешнице, задержал на пару секунд.
- Что вы делаете?! - возмутился он и с силой выдернул свою ладонь. Но и этих двух секунд мне было достаточно. Я успел узнать всё...
- Ничего себе! - не удержался я.
- Это что за нежности у вас такие?! - расслышал я знаменитый голос самого любимого Генсека советского
