Ветер перемен. Книга пятая - Александр Заречный

- Вы знаете, Степан Афанасьевич, это её достоинство, для меня в самом конце списка! - ответил я. - Даже если бы она абсолютно не умела готовить, то и в этом случае она была бы идеальной женой для меня.

- Да? Ну я рад за тебя! - слегка удивился полковник. - Хорошо, перейдем к делу! Сегодня к вечеру прилетает группа моих единомышленников во главе с Ивашутиным. Кто там будет конкретно - не знаю! Леонид Ильич хочет чтобы ты присутствовал. Перед началом встречи он побеседует с тобой и сам скажет, чего он от тебя ждёт.

- Ну что ж, с удовольствием, встречусь с настоящими патриотами страны.

Я действительно был рад и ждал этой встречи.

- Проходи, садись! - сделал приглашающий жест Леонид Ильич.

- Добрый вечер, Леонид Ильич! - поприветствовал я его.

- Ты уже в курсе, что прилетел Ивашутин с соратниками. Будем вырабатывать первоочередные меры по изменению ситуации в стране. Думаю, твоё мнение будет не лишним.

- Леонид Ильич, честно говоря, я профан в государственном строительстве и никогда не задумывался всерьёз, как нужно было делать. Я знаю только, как делалось и к чему это привело.

- Ну вот и выскажешь своё мнение по тем мерам, что будем намечать и обсуждать. - спокойно ответил Брежнев. - Может что-то подобное делалось в твоё время и ты знаешь каковы были реальные результаты, а не прогнозируемые. Ну, даже если нечего будет сказать, посидишь, послушаешь товарищей, посмотришь на них. Не как смотрю я или кто другой, а так, как можешь только ты. Ну ты понял...

Генсек со значением посмотрел на меня.

- Хорошо, Леонид Ильич, - согласно наклонил я голову. - Чем смогу - помогу!

- Ну вот и договорились. - Брежнев привычным жестом слегка прихлопнул по подлокотникам кресла и протянув руку к столу, нажал кнопку.

Через пару секунд дверь отворилась и в неё, один за другим вошли четыре человека. Впереди всех шёл плотный мужчина с волевым лицом в строгом костюме, который не очень к нему подходил. По всему было видно, что военный мундир ему гораздо привычней. Как-то я сразу это понял. По выправке, что ли... Скорее всего это и есть Ивашутин. В своё время мне как-то не попадались его фотографии, в отличие от остальных трёх вошедших. За Ивашутиным шёл Александр Яковлев, идеолог будущей Перестройки. Нет, скорее - бывшей! В этом варианте истории её может и не быть. Или он не будет её главным идеологом. За Яковлевым шел самый молодой из вошедших, Олег Калугин. Я о нём совсем не думал и не ожидал увидеть в этой компании, но, увидев - не удивился. Самый молодой генерал за всю историю КГБ и самый ярый критик этой, во многом преступной организации. Последним вошёл Михаил Сергеевич Горбачёв. Интересно! Как он попал в число сотрудников спецслужб недовольных режимом? Яковлев, хотя тоже к ним не относился, но был другом Калугина, они были в одной группе стажировавшихся в Колумбийском университете США и видимо настолько доверяли друг другу, что обсуждали проблемы стоящие перед Союзом и не могли не придти к единому мнению, что он не жилец. А Горбачёв - чистый аппаратчик... Ладно, выясним по ходу.

- Присаживайтесь, товарищи! - Брежнев сделал приглашающий жест рукой. И когда все расселись представил меня: - Это мой новый помощник - Александр Любимов. Он будет заниматься вместе с вами всеми реформами, которые мы наметим проводить.

Все четверо с изумлением уставились на меня. Ну да, наверняка подумали, что такой молодой только для подачи чая годен. А Леонид Ильич, словно прочитав мои мысли, добавил:

- Вы не смотрите, что он такой молодой. Человек он опытный и знающий. Причём знающий много такого, чего и мы не знаем, со всем нашим Политбюро и КГБ вместе с ГРУ.

Теперь уже я с удивлением посмотрел на Генсека - он значит любит такие вот эффектные ходы, ошарашивающие собеседника?

Вся четвёрка промолчала, не решившись, видимо возразить первому лицу страны.

- Петр Иванович, давай начнём с тебя, - обратился Брежнев к Ивашутину. - Изложи вкратце свои выводы о положении в стране и что нужно делать по исправлению негативных тенденций в её развитии.

Мне показалось или Леонид Ильич действительно выглядел более энергичным, чем при первой встрече? Неужели лекарство от Никсона так быстро подействовало?

- Слушаюсь, товарищ Генеральный секретарь! - кашлянув, начал начальник ГРУ.

- Петр Иванович, - тут же перебил его Брежнев. - Давай без казенщины и солдафонщины! Тут собрались единомышленники и соратники. Перед нами стоит грандиозная задача и чем быстрее мы создадим по-настоящему спаянный и дружный коллектив, доверяющих во всём друг другу товарищей, тем больше шансов, что у нас получится эту задачу решить.

- Хорошо, Леонид Ильич, - энергично кивнул Ивашутин. - Тогда я без прелюдий! Положение в стране, да и во всём соцлагере с каждым годом ухудшается. Причём это ухудшение идёт по всем направлениям: от экономики, до идеологии. Запад в техническом отношении значительно опережает нас и с каждым, я подчёркиваю - с каждым днём, уходит всё дальше вперёд. Все наши сотрудники за рубежом заняты в основном добычей технических секретов. Попросту говоря - воруем что можем! Но даже добытые с большим трудом новейшие технологии положение не спасают. Эти технологии ещё нужно суметь воссоздать в наших условиях. А с этим совсем плохо. И наши аналитики пришли к выводу, что положение коренным образом изменить не удастся. Сама система этого не позволяет. Это, что касается экономики. Положение в идеологии - не лучше. Всё меньше людей верят в идеалы социализма. А над Программой построения коммунизма, принятой нашей партией, откровенно смеются. Какое может быть изобилие в стране тотального дефицита? А ведь коммунизм должен наступить в СССР уже через семь лет! Да, наши идеологи перестали об этом говорить, как это было совсем недавно, только это ещё более укрепляет веру людей, что никакого коммунизма в скором будущем ожидать не приходится. А отсюда - разочарование... В других социалистических странах положение ещё хуже. Нет, в экономическом плане люди там живут даже лучше, чем в СССР, но это за счёт того, что мы отрываем от себя и кормим их! А зачем? И долго ли сможем? События в ГДР в 1953 году, в Венгрии в 1956м, в Чехословакии в 68-м показывают, что этот процесс недовольства не остановить.

- И