Нетопырь - Вадим Владимирович Чинцов
У Макса мать работала завскладом в нашей части, а у Антона был только отец, его мать бросила их почти сразу после родов, уйдя к переведенному в Москву подполковнику ради московской квартиры.
Мы тренировались все свободное время от школы, изучая помимо рукопашки прикладные стили цигун и тайцзи-цюань, укрепляющие наши тела и открывающие невероятные возможности (Сам сэнсэй мог не то что ходить, но и стоять на углях, его тело было укреплено «железной рубахой», позволяющей выдерживать мощные удары хоть руками-ногами, хоть разными колюще-режущими предметами. Как он нам признавался, он еще не достиг той степени, когда не нужно следить за потоками энергии в своем теле и не быть восприимчивым к неожиданным ударам мечом. Но стрелы Петрович ловил мастерски, обещая научить этому и нас.
Изготовив для нас детские луки, Петрович учил нас стрелять из них и из пращей. Все это было интересно до жути и мы сами бежали на тренировки, после которых нас ждало обучение скачкам на лошадях. Верховой езде мы обучались поначалу без седла. Удержаться на спине коня было нелегко, а когда мы без седел могли показать джигитовку как горцы или казаки, мы учились стрелять на скаку. С каждым разом наше обучение усложнялось. Вскоре Петрович вручил нам длинные арканы и мы на скаку учились ловить другого коня или всадника, начиная бросать петлю аркана на столбики.
Наши матери и отцы после службы так же собирались у Петровича, который с удовольствием передавал и им все свои знания. Петрович все-таки исполнил свою мечту, поставив с нашей помощью печь для выплавки булата и обычной стали. В кузне, рассчитанной на трех кузнецов, сначала отковали мечи, кинжалы, боевые топоры и наконечники для стрел, затем стали ковать ламеллярные доспехи с Шахматным способом сборки булатных чешуек (при сборке чешуйчатого доспеха верхняя чешуйка перекрывает две нижние), беря все лучшее от сарматских, монгольских, якутских и русских кольчато-пластинчатых доспехов. На женщин легло изготовление из войлока поддоспешников и шапочек под шлем; русская ерихонка имела сфероконическую форму тульи, которая часто была рифлёной, в виде рёбер жёсткости, который ковали с козырьком и наносником.
Когда же начались военные действия у соседей, наши матери практически перестали улыбаться, стараясь не думать о возможности возвращения мужа в цинковом гробу или с оторванными конечностями. Впервые я увидел как моя мама молится. В углу ее спальни появилась икона Божьей Матери и каждый вечер мама молила Христа вернуть ее мужа живым и здоровым. До отправки части бригады она была атеисткой. Вскоре пришло время отправиться и нашим матерям вместе с двумя третями бригады к месту ее дислокации на чужой земле. Антон страдал больше всех, кроме отца у него не было никого, к кому он мог потом пойти жить.
Жили мы теперь в доме у Петровича, который не давал нам осмыслить возможную потерю родителей, загружая нас все больше и больше. Мы теперь мечтали скорее дождаться темноты, что бы свалиться без сил в свои постели.
На пятнадцатилетие нам, мальчишкам, шестидесяти двухлетний Петрович подарил по щенку от последнего помета детей своих умерших от старости волкодавов, которых назвал Кэп и Дана. Я своего назвал Рэксом, Сашка — Баксом, Колян — Жулькой, Артем — Гитой, Олег — Волком.
В новой конюшне Петровича вырос уже небольшой табунок, которых хватило на всю нашу большую семью.
Катюха и Маринка в свои четырнадцать пошли в своих матерей — такие же длинноногие и спортивные, с длинными косами ниже попы. Вот только моя сестра была как и я и мои родители русой, а Маринка как и ее брат и отец ярко рыжей.
Петрович как то спросил нас — Тяжко вам, отроки?
Мы кивнули, Петрович усмехнулся — Ничего, тяжело в учении, легко в бою! Я вот подумал, может нам организовать клуб реконструкторов?
Рыжий пожал плечами — Да можно! Все равно мы и брони и мечи изготавливаем.
Петрович кивнул — И я так думаю. А как назовем наш клуб?
Олег вышел из-за спин — Я предлагаю назвать клуб «Нетопырь»! Наша бригада относится к спецназу военной разведки, ее эмблема — летучая мышь. К тому же нетопырь в славянской мифологии — ночное животное, в которое вселяется душа злого человека, живущая в нём триста лет, после чего переселяющаяся в человека для нормальной жизни. Пусть эта мышь и станет нашим талисманом.
Петрович набросал на листе бумаги изображение летучей мыши и слово Нетопырь. Вот так мы стали членами клуба «Нетопырь», Петрович посетил в Тамбове военно-исторический клуб «Средневековье», в котором разрабатывают три направления: викинги шведского города Бирки, среднецнинской Мордвы и славянские викинги.
Узнав от нашего учителя о кузне, в которой мы изготавливаем доспехи и оружие, «викинги» сделали нам заказ на несколько мечей из обычной рессорной стали, заплатив за изготовление каждого клинка по тридцать тысяч рублей. Петрович устранился от производства, лишь проверяя нашу работу, переходя от кузни к кузни. Новый Год пролетел и не заметили как зима прошла.
Председатель клуба викингов, лично приехал к нам за готовыми клинками, увидел наши булатные клинки и загорелся — Куплю за любые деньги!
Петрович усмехнулся — Самый плохонький меч требует не меньше трех месяцев на изготовление и стоит он как твой мерседес, на котором ты приехал.
Гость растерялся — Черт, вот уж не думал, что так дорого!
— Раньше такой меч стоил дороже своего веса в золоте. Ты посмотри на узоры!
— Наш клуб в мае участвует в областном фестивале реконструкторов, приглашаю и вас показать себя, может проведете мастер класс по изготовлению оружия! Луки ваши станут изюминкой фестиваля. На какое расстояние из них можно стрелять?
— Взрослый лучник из наших восточных луков может послать стрелу в среднем на триста двадцать метров, английского, сделал я и таких пару, — двести тридцать метро. Прицельная дальность монгольского лука составляет в среднем сто шестьдесят — сто девяносто метров, ведь сила натяжения луков монгол составляет от шестидесяти пяти до семидесяти пяти килограмм, тогда как, к примеру, китайские луки имели силу натяжения не более пятидесяти килограмм, английские — тридцать пять, причем у англичан луки считались самыми мощными в Европе. На расстоянии ста пятидесяти-двухсот метров стрела из монгольского лука убивала лошадь или всадника в кольчуге, и это позволяло монголам издалека расстреливать вражескую силу, а потом, ослабленных и израненных, добивать саблями. При этом монгольский лук как ты видишь небольшого размера, и конник может выпускать десять-пятнадцать стрел в
