Ревизор: возвращение в СССР 44 - Серж Винтеркей

— Добрый день, Валентин Ильич, — поспешно сказала замдекана по науке, тут же выпрямляясь на своём стуле. Моложаев был фигурой серьёзной и звонил ей не так уж чтобы и часто, обычно раз в несколько недель. И, к сожалению, часть из этих звонков была связана с каким-нибудь нагоняем: то подали что-то не вовремя в ректорат, то какие-то ошибки нашли в сборнике тезисов, подготовленных к печати. Да мало ли в целом догадаешься, откуда в следующий раз что прилетит…

Вплоть до того, что на конференции кто-нибудь что-нибудь не то ляпнет. И несколько дней тишина, и думаешь, что всё уже хорошо, никто этого не заметил, а потом сверху начальственный гнев: «Кто пустил этого диссидента на конференцию?»

А как не пустить, если тезисы были нормальные, и подал их кандидат наук? Приходится объяснять, что он и не диссидент вовсе, а просто, как впоследствии выяснилось, в 75 лет проблемы с психикой начались, и он периодически начинает всякий бред лепетать, не совсем себе отдавая отчёт в том, что говорит.

Вот как такого отсечь ещё на момент подачи заявок на конференцию?

Да никак.

Так что при каждом новом звонке Моложаева у Эммы Эдуардовны всегда был вариант русской рулетки: будет он ее ругать или просто какое-то поручение новое выдаст…

— Признаться, Эмма Эдуардовна, когда вы мне звонили на прошлой неделе и рассказывали, что один из ваших студентов якобы договорился с послом Японии о проведении конференции для молодых учёных с Токийским университетом, я к этому отнёсся немного с юмором.

Да, Эмма Эдуардовна прекрасно помнила тот разговор. Ни о каком юморе тогда и речи не было. Валентин Ильич повёл себя достаточно высокомерно в тот раз, и под конец даже раздражённо ей сказал, забыв проименовать по имени-отчеству, как обычно всегда делал: «Товарищ Гаврилина, меньше слушайте ваших студентов, какие бы они ни были выдающиеся. С послами договорённости заключать всё же не их уровень».

Эмма Эдуардовна тогда на него достаточно сильно обиделась, что не воспринял её предупреждение всерьёз. Ивлев вовсе не производил впечатление легкомысленного паренька…

— Так вот, — продолжил Моложаев, — оказалось, что и в самом деле всё это имело место быть, только уровень гораздо серьёзнее, чем обычная молодёжная конференция. В наш международный отдел сегодня позвонили из Токийского университета, предлагают быстро подписать соглашение о сотрудничестве наших университетов и, не откладывая, уже в начале декабря первую конференцию провести между преподавательским составом по экономической тематике.

Напомните мне, пожалуйста, какой именно студент подал эту идею японцам?

— Павел Ивлев, наш студент третьего курса, Валентин Ильич! Вы его еще летом в Берлин отправляли, поскольку по поводу него просил товарищ Захаров…

— Ах, тот Ивлев! — голос проректора потеплел. — Ну что же, благодарен вам, что так хорошо работаете с молодым поколением. Теперь к делу. Японцы тему непростую предложили: «Экономическая футурология на примере перспектив экономики СССР и японской экономики». Я не очень в вашей гуманитарной тематике разбираюсь. Надеюсь, вы понимаете, что это такое. И у нас есть специалисты, которые смогут по этой теме серьёзно выступить, чтобы в грязь лицом перед японцами не ударить.

— Так, получается, мы будем подписывать это соглашение и будем проводить конференцию? — решила уточнить замдекана.

— Да, совершенно верно. Сразу, как ректор даст добро на проведение, а я не вижу оснований для отказа… У нас сейчас зелёный свет на сотрудничество с другими странами, даже с такими, как Япония. Конечно, в определённых рамках, но всё же раньше было гораздо больше препятствий к такому. Естественно, что подписание договора о сотрудничестве мы берём полностью на себя, у нас есть кому этим заниматься. А вот что касается конференции, накликанной вашим студентом Ивлевым, то тут, учитывая тематику, это уже полностью на вас и на вашего декана ляжет.

И еще один важный момент… Чтобы ректор не начал ругаться на ваш факультет, что студент проявил излишнюю самостоятельность, предлагаю вовсе не упоминать про эту историю. Я подам эту конференцию, как собственную инициативу…

— Да, конечно, Валентин Ильич. — говоря это, Эмма Эдуардовна постаралась, чтобы ее голос не дрогнул от возмущения. Студента он якобы защитить хочет… Как же! Просто нагло присвоит себе все заслуги по организации международной конференции, а факультет экономики, на котором такой блестящий студент учится, вообще мимо ректора пройдет… Но протестовать окажется себе дороже, уж проректор найдет способы потом отплатить замдекану…

— Ждём тогда от вас не позднее конца пятницы список с составом организационного комитета от вашего факультета. А также список потенциальных участников конференции. Можно ещё несколько специалистов из других серьёзных вузов и институтов Москвы включить в состав наших специалистов, готовых выступить. Конечно, потом объявим полноценный сбор заявок на выступления с докладами, но нам нужно хотя бы примерно оценить, про какое количество участников с нашей стороны мы можем вести речь, чтобы предложить аналогичное количество мест для японской стороны…

— Валентин Ильич, тематика очень и очень специфическая японцами предложена, — возразила Гаврилина. — Сразу скажу: по такой тематике у меня на факультете практически некого и предложить. Боюсь, что нам, чтобы не ударить в грязь лицом перед японцами, нужно будет по всему Советскому Союзу специалистов, интересующихся такой темой, выявлять и собирать. Так что никакого предварительного списка участников к пятнице от нас не ждите. При всём моём уважении, мы к тому времени только вообще найдём этих людей и начнём с ними созваниваться, готовы они или нет приезжать в Москву на эту конференцию. И, кстати, нужно быть готовыми оплатить им все расходы или договориться с их ректоратами и директорами институтов, чтобы они выделили средства на поездки.

Я, конечно, сама тоже доклад сделаю. Куда ж мне деваться как ответственному человеку. Но не рассчитывайте, что больше, чем одного профессора с нашего факультета или доцента мне ещё удастся уговорить по такой-то тематике согласиться выступать…

Так что в целом можете рассчитывать, что больше десяти человек с нашей стороны, со всего Союза найти не удастся…

— Ого, даже как всё серьёзно! — было слышно по голосу, что Валентин Ильич не на шутку удивлён. — Вот оно, значит, как всё непросто в вашем экономическом поле. Ну что же, я вас очень хорошо оцениваю как специалиста, поэтому со всей серьёзностью воспринимаю вашу оценку ситуации. Скажите, если всё так плохо, может быть, нам предложить японцам изменить эту тему, скажем так,