Фармацевт 4 - Александр Юрьевич Санфиров
Поэтому, когда Герхард Блюменталь попросил о встрече и начал мямлить что-то невразумительное, я четко заявил ему, что планы не меняю, и, как обговорено в контракте выхожу работать торговым представителем для продвижения в аптечную сеть ЕС лекарств от концерна Новартис.
Собеседник сразу загорелся энтузиазмом, наверно, хотел вручить новое задание, но я его слегка охладил, заявив, что нуждаюсь в недельном отпуске.
— И чем ты намерен заняться в отпуске? — как бы между делом спросил он.
— Хочу слетать в гости к старшей дочери, — ответил я спокойно.
Не знаю, прослушивался мой телефон, или нет, скорее всего, нет. Поэтому я рассказал Блюменталю, что мне в очередной раз звонила Яна и настойчиво приглашала в гости.
— Так, что слетаю в Калифорнию, познакомлюсь с зятем, с внуками. Ну, а по возвращению, приступлю к работе. Надеюсь, неделю, фирма обойдется без моего присутствия,- сообщил я Блюменталю.
— Я вам гораздо больше нужен, чем вы мне, — думал я, глядя на его недовольное лицо.
Прошло несколько дней, я снова сижу в кресле самолета и гляжу из иллюминатора на белую пустыню облаков, простирающуюся под нами до горизонта. За обшивкой самолета ровно гудят моторы, а я, укрывшись пледом в который раз, пытаюсь перестать глазеть на облака и заснуть.
Осталась позади пересадка в Дублине, и перекус пиццей запитой парой тамблеров ирландского потина. Признаюсь, попробовал его из чистого любопытства.
Оказалась изрядная гадость, но не хуже чем шотландское виски с привкусом торфа.
Зато алкоголь изрядно поднял настроение, из-за чего, наверно, и не могу заснуть. Рядом со мной сидит чернокожая полная дама, с любопытством поглядывающая в мою сторону.Неужели запах перегара от ирландского зелья так привлекателен?
Оказалось, что нет. Даму привлекала возможность смотреть в иллюминатор.
В результате я ей охотно уступил это место. Удобней будет пробираться к туалету, а субтильного азиата, сидящего с краю, я смогу обойти не беспокоя.
Пересев, я снова укрылся пледом и попытался заснуть. Однако память подбрасывала вчерашнюю встречу с Гердой.
Отвальной в клинике я не устраивал, обошелся рукопожатиями. Бремер, правда, снова завел разговор о работе, на что я привычно отговорился словами, возможно, подумаю, не исключено, что такое случится.
После щедрой оплаты моих трудов работодателем я чувствовал себя Крезом, поэтому решил лететь на самолете в первом классе, не думая о цене.
Специально купил билет на рейс из Дюссельдорфа, чтобы навестить младшую дочь перед отлетом.
Герда моему приезду была рада, но во время разговора за столом ерзала на стуле, как будто ей натерли одно место скипидаром.
Пришлось сообщить, что, как обычно, ночевать у нее не останусь и уеду в гостиницу. После этого ерзание прекратилось, и мы принялись дружно обсуждать, что можно привезти из Германии в подарок Яне и членам ее семьи.
После небольшого обсуждения стало понятно, что лучшим подарком для дочери стану я сам, потому, что в Лос-Анжелосе, как и в Греции, все есть.
Герда не могла не вспомнить о своей подружке Элизе, и упомянуть о моем участии в ее выздоровлении. На этот раз я особо не возражал, просто укоризненно смотрел на дочь, мол, как только такая глупая мысль могла придти в твою голову.
Однако девушка не унималась, поэтому пришлось пустить вход тяжелую артиллерию и спросить, как у нее обстоят дела с личной жизнью.
Вопрос сразу заставил Герду забыть о Элизе, она начала активно уверять меня, что практически соблюдает целибат и даже не смотрит в сторону парней.
Пришлось притвориться, что верю ее словам. Хотя частые взгляды дочери на часы, висящие на стене, выдавали ее с головой.
Читать мораль не стал, Герда умненькая девочка и замуж раньше тридцати лет не выйдет.
В общем ближе к семи вечера я отправился в гостиницу, повеселевшая дочка проводила меня объятьями и поцелуем.
Двигатели нашего Боинга по-прежнему ровно гудели, не внушая никакой тревоги, однако от недавних воспоминаний меня оторвало какое-то внутреннее беспокойство.
Откинув плед, я огляделся. Мой сосед с правой стороны, лощеный кореец залип в экране телефона, гоняя каких-то зверюшек по экрану.
Негритянка уже не смотрела в иллюминатор, а, похоже, взяв пример с меня, тоже решила поспать. Вот ее сопение меня и разбудило. Что-то с ним было не так.
Коснувшись кончиками пальцев ее суховатой теплой кожи предплечья, встревожился еще больше.
Тем более, от соседки явно чувствовался запах яблок.
— Да она в кому собирается впадать! — дошло до меня. — То-то ее еще на посадке качало, литровую бутылку воды выдула, и таблетки от головной боли принимала.
И, что делать, я же ни разу не эндокринолог, так, по верхушкам, помню, что надо делать, но в самолете все равно ничего не получится.
Да ладно, - успокаивал сам себя , — сейчас сообщу бортпроводнице, пусть даму в аэропорту встречает неотложка и увезет в больницу.
В этот момент мимо нас, проходила стюардесса, я уже хотел ее окликнуть, но передумал.
Вспомнив подружку Герды, решил проверить свою новую способность, раз уж появился такой случай.
Посмотрев по сторонам, убедился, что на нас никто не обращает внимания, мой сосед не отлипает от игры, после чего плотно обхватил кистью запястье соседки и представил, что убираю начинающийся кетоацидоз.
Видимо, мое физическое состояние значительно улучшилось за последний месяц, потому, что я практически не почувствовал оттока жизненных сил, как это было в случае с Элизой. Но все равно легкой слабости избежать не удалось.
Теперь оставалось только наблюдать. Женщина, несмотря на мое «лечение» продолжала спать, но вроде бы дыхание у нее немного выровнялось, и уже не было таким шумным, как ранее.
Когда стюардессы выкатили тележку с обедом, соседка проснулась и резво помчалась в туалет.
— Вот и лечи больных инкогнито, — насмешливо думал я. — Избавил ее от диабетической комы, а она даже спасибо не знает, кому сказать.
В принципе, понятия не имею, вылечил ее или нет, ведь я хотел только убрать последствия кетоацидоза в ее организме, а не восстановить функцию островков Лангерганса в поджелудочной железе. Скорее всего, просто временно улучшил ее состояние.
Ну и ладно, — эгоистично подумалось мне . — По крайней мере, спокойно долетим до Нью-Йорка.
Дальнейший путь у меня прошел без осложнений, короткая пересадка в Нью-Йорке и в середине дня я уже был в Лос-Анжелосе. На внутреннем рейсе таможни не было, поэтому задерживаться, нигде не пришлось.
Для конца декабря погода была великолепная, градусник на табло перед аэропортом показывал 73,5f.
