Ветер перемен. Книга пятая - Александр Заречный
В этот момент грянул мощный органный аккорд . Я даже вздрогнул от неожиданности...
В раскрытых настежь дверях собора показалась Габи, во всём белом, с букетом лилий. Под руку её сопровождал Клаус. Все присутствующие поднялись с мест и обернулись, глядя с улыбками на порозовевшую от волнения Габи. В этот момент снаружи выглянуло солнце и его лучи, пройдя сквозь высокие витражи окон, разрисовали причудливыми красками мраморный пол собора.
Габриэль с Клаусом подошли ко мне и он передал её руку мне:
- С радостью отдаю тебе Александр, мою дочь, - улыбнулся он. - Будьте счастливы!
Я слегка сдавил пальчики Габи, ощутив лёгкую дрожь.
- Солнце моё, ты опять волнуешься? - прошептал я. - Мы с тобой так часто женимся, что ты уже должна привыкнуть.
- Не смеши меня, Саш! - прыснула Габи, с трудом сдержав смех. - Когда ты уже будешь серьёзным?!
Ответить я не успел.
Орган заиграл другую мелодию, тут же вступил церковный хор и сбоку от алтаря появился сам Йозеф Хёффнер, архиепископ Кёльнский.
На этот раз на нём было торжественное облачение: белоснежная туника, поверх которой была наброшена золотистая широкая мантия без рукавов, покрытая изящной вышивкой. На голове - высокая митра, украшенная крестами и тонкой золотой каймой.
"Откуда я знаю, что эта шапка называется митра?", совершенно невпопад пришла мысль.
Архиепископ, опираясь на посох с витой верхушкой подошёл к нам.
Орган затих и в соборе повисла торжественная тишина.
Хёффнер взглянул на нас и в его глазах я не увидел отрешённости чиновника, для которого эта церемония одна из десятков, а то и сотен подобных, проводя которые он просто исполняет свои обязанности, оставаясь абсолютно равнодушным к происходящему. Казалось, он действительно испытывает радость за нас, понимая, что означает этот момент в нашей жизни.
- Liebe Brüder und Schwestern im Herrn, wir haben uns hier versammelt im Hause Gottes, um Zeugen der Liebe zwischen diesem Mann und Frau zu sein...
Я с лёгкостью, удивившей и обрадовавшей меня, понял его слова:
- Возлюбленные братья и сестры во Христе! Мы собрались здесь, в доме Божьем, чтобы стать свидетелями любви между этим мужчиной и этой женщиной...
Я скосил глаза на Габи. Она была спокойна и внимательно слушала архиепископа. Всё -таки моя шутка была сказана вовремя...
Архиепископ по очереди посмотрел на нас и задал главный вопрос:
- Wollt ihr einander lieben und achten, alle Tage eures Lebens, in guten wie in schweren Zeiten?
Ну, это я бы понял даже без тех уроков немецкого, что давала мне Габриэль. Эти слова задают, наверное всем новобрачным во всех странах:
- Готовы ли вы любить и уважать друг друга все дни вашей жизни - в радости и в трудностях?
- Ja, ich will, - сказала Габи, повернувшись и посмотрев мне в глаза.
- Да, готов, - повторил я за ней клятву, чуть-чуть улыбнувшись. Может это и не "по протоколу", но мне показалось, так будет душевнее.
Из-за спины архиепископа появился совсем молоденький священнослужитель и подал блюдце с нашими кольцами архиепископу. Тот перекрестил их, благословляя и подал нам со словами:
- Diesel Ringe seien Zeichen eurer Treue und eurer Liebe. Эти кольца да будут знаками вашей верности и любви.
Я взял маленькое изящное кольцо и надел на безымянный пальчик Габриэль. Мне даже показалось, что оно само легко скользнуло и нашло своё место.
Габи, надев мне кольцо, слегка сжала мои пальцы и задержав их, посмотрела на меня сияющими глазами.
Орган чуть слышно заиграл какую-то нежную мелодию и архиепископ возложив на нас руки произнёс:
- Was Gott verbunden hat, das soll der Mensch nicht trennen. Что Бог соединил, того человек да не разлучает.
" Пусть только кто-нибудь попробует!", подумал я и тут же почувствовал, как Габи снова сжала мою ладонь. Она что, читает мои мысли?!
Я скосил на неё глаза и натолкнулся на смеющиеся глаза. Точно - прочла! Я слегка наклонил голову: " Так и знай! И даже не думай!"
Церковный хор грянул " Аллилуйя"!
" Можно будет включить эту вещь в концерт, который мы покажем здешним священнослужителям. Она им точно понравится." - подумал я. " Но её тоже лучше слегка осовременить..."
Дождавшись окончания воодушевляющего гимна, архиепископ перекрестил нас, улыбнулся и объявил нас мужем и женой:
- Ihr seid nun Mann und Frau.
" Да мы уже давно!", мелькнула мысль...
Все присутствующие зааплодировали. Марта смахнула слезу. За ней это тут же повторила и моя мама, а отцы удовлетворённо улыбались, аплодируя громче всех.
- Ну что, моя радость, теперь, наконец сбылись все твои мечты? - вполголоса сказал я глядя на радостно улыбающуюся Габриэль.
- Спасибо, мой любимый! Ты настоящий принц из моих снов!
- А ни в кого другого я бы не согласился переместиться.
- Задавака!
Орган грянул бравурную мелодию и архиепископ обойдя нас пошёл по проходу к выходу, лёгким кивком головы предлагая следовать за ним.
Мы двинулись следом, держась за руки. Аплодисменты стали ещё громче. Проходя сквозь строй рукоплещущих родных и зрителей мы раздавали улыбки направо и налево.
Вслед за архиепископом мы вышли на площадь перед собором и в этот момент зазвонили колокола и засверкали вспышки откуда -то взявшихся фотографов. Стая голубей взметнулась ввысь и один чуть было не врезался мне в голову. Я инстинктивно пригнулся и когда выпрямился, обнаружил маленькое белое пятнышко на лацкане моего роскошного пиджака.
- Надеюсь, это к счастью... - разглядывая этот неожиданный голубиный "подарок", пробормотал я.
- Это если бы тебе на лоб попало! - засмеялась Габи. - Тогда уж точно было бы к богатству. Такая примета...
- Спасибо, не надо! - состроил я гримасу. - Я предпочитаю чековую книжку. Это как-то более весомее и надёжнее.
К ступеням собора лихо подкатил шикарный белый Мерседес с откинутым верхом, весь увитый гирляндами цветов и белыми лентами на зеркалах и ручках. Сзади к бамперу были привязаны какие -то баночки, создававшие весёлый грохот. Ну и конечно обязательная табличка : " Frischt verheiratet". Хоть я и не знал ещё
