Совок 15 - Вадим Агарев
— А ты как? — почти одновременно обеспокоились мои соратники.
— А я дальше уже сам справлюсь! — бодрым голосом успокоил я их, на самом деле с тоской представляя, как в одиночку буду мудохаться с военными, — Здесь мы расходимся и это не обсуждается!
— Если помощь нужна, ты скажи! — не унимался Нагаев, уже успевший снять белую гаишную сбрую, — Я готов!
— И я тоже готов! — вторил ему Гриненко, — на рефлексах продолжая сечь поляну вокруг, — Их трое, один ты с этими кабанами не управишься! А, не дай бог, они еще и просыпаться начнут!
— Не должны они раньше, чем часа через три очнуться, — изобразил я голосом уверенность, которой на самом деле у меня не было, — А, если что, то на крайний случай у меня их «ТТ» есть, — поправил я засунутый сзади за брючной пояс пистолет. — Всё, мужики, сопли не жуём, разъезжаемся!
Чтобы не жечь понапрасну драгоценные минуты и зазря не светиться на пустыре, я первым влез на водительское сиденье «Москвича».
В прошлой жизни мне много на чем пришлось покататься. Даже на «Оке». Но за рулём «Москвича» я оказался впервые. Впрочем, какая теперь разница…
Не дожидаясь, когда в «тройке» рассядутся мои друзья, я завёл двигатель и газанул по асфальтированной дорожке. Откуда-то сзади и снизу постанывал теперь уже бывший водила моего трофейного «Москвича». Понять его страдания мне было не сложно. Любой бы понял. Сверху на нём всей своей немалой массой возлегал бесчувственный прапорщик Лаптев.
Ждать сумерек мне не хотелось. Два с лишним часа для меня сейчас непозволительная роскошь. Во-первых, рассосётся поток автотранспорта, в котором проще затеряться. А, во-вторых, город накроет плотная сеть экипажей и патрулей ГАИ, ОВО и ППС. Даже будучи в форме и с удостоверением, лучше не рисковать. Слишком специфический у меня груз.
Потому я и решил сразу выдвигаться к месту назначения. До гаража покойного майора Никитина я добрался минут за двадцать. Не превышая скорости и избегая тех улиц, где гаишники обычно занимаются гибдидизмом.
Оставив машину метров за сто до гаража, я сходил на рекогносцировку. И сделал это, как оказалось, не зря. Через два бокса от никитинского ворота оказались открытыми. Пришлось ждать полчаса, пока пузатый мужик с лицом люмпена не покинет убежище своей не роскоши, но средства передвижения.
Не теряя больше ни секунды, я быстрым шагом поспешил к «Москвичу».
Загнал зелёную легковушку, беременную тремя военными упырями, вовнутрь гаража задом. Затем и без промедления закрыл ворота изнутри. Теперь мне предстояло самое трудное. В одиночку разгрузить «Москвич».
Самым трудным оказалось опорожнить багажник. Причем, настолько, что я уже начал задумываться насчет помощи друга. Или сразу обоих друзей. Которых сам же и отправил по домам.
Наступив на горло собственному малодушию, я собрался с духом, а потом и с силами. Третья попытка оказалась более удачной. Перевалившись через борт багажника, старший прапорщик Савватеев грохнулся на пол. Судя по звуку, ушибся он неслабо, однако, как всякий уважающий себя военный, не издал ни звука. С прапором Лёхой тоже пришлось повозиться. Всё же тяжелая это работа, тащить из маломерного «Москвича» бессознательное туловище крупного мужика. С водилой всё оказалось проще. После того, как я смотал с его ушей изоленту, процесс пошел быстрее. Посильно помогая мне, третий захватчик с трудом, но всё-таки выбрался из железки. Возвращать ему зрительно-орательные функции я не стал.
Теперь мне предстояло снова выгнать машину наружу. Нужно было освободить доступ в смотровую яму. По той простой причине, что вход в погреб располагался в её задней торцевой стенке. Покойный майор Никитин, как и всякий бэх, мужик был продуманный и к обустройству своего гаража подошел основательно. Погреб и яма оказались капитальными. Красного кирпича на них не пожалели. И погребная дверь, выполненная из пятидесятки, хлипкой не выглядела. Именно все эти детали и натолкнули меня на выбор места для временного содержания своих обидчиков.
Выгнав машину и снова заперевшись изнутри, я приступил к последнему этапу тяжкого труда. Назвать этот труд неблагодарным я бы не рискнул. Слишком уж велики ставки.
Как ни странно, но спустить трёх бугаёв сначала в яму, а потом из ямы в погреб, оказалось проще, чем вытащить их из «Москвича». А, может, я уже просто наловчился кантовать военных. Во всяком случае, на эту процедуру у меня ушло гораздо меньше времени, чем я предполагал.
Уложив на песчаном полу погреба всех троих, я выбрался назад в яму. Закрыв дверь на засов, я этим не удовлетворился и подпер её лопатой. Хрен их знает, этих чернореченских!
Загнав в гараж «Москвича», закрыл ворота на оба замка. На все обороты. И в очередной раз оглядевшись, с чувством почти выполненного долга зашагал к проспекту. Добираться до дома на общественном транспорте не хотелось по причине физической усталости.
Пиковое время уже схлынуло и зелёный огонёк на ветровом стекле серой «Волги» показался совсем скоро. Увидев милицейскую форму, таксист наглеть поостерёгся и, как положено, сразу же щелкнул переключателем счетчика. Без какого-либо торга.
А я бы согласился с любой объявленной мне суммой. Настолько легко было на душе. Нет, не благостно, но легко. Джин был загнан назад в бутылку и теперь не было никаких причин для беспокойства за близких. И за себя, любимого, тоже не было.
Осталось лишь одно. Всего-навсего, выяснить, откуда защитники отечества узнали про кассу Соломоныча. Но этим я займусь уже завтра. Можно было бы уже сегодня расспросить находящегося в сознании водилу. Но опыт мне подсказывал, что завтра у меня это получится лучше. Ночь, а то и все сутки, проведённые в тёмном и холодном погребе, существенно поспособствуют откровенности. Не только шоферюги, но и его старших товарищей. А потом, я почему-то думаю, что всей нужной мне информацией извозчик вряд ли владеет. Вероятнее всего, известна она только их бригадиру.
В свой подъезд я вошел еще засветло. Размышляя о том, как буду отмазываться, если майор Ахмедханов всё же поинтересуется у зам по опер Захарченко относительно бесчувственного гражданина. Которого следак Корнеев и опер Гриненко таскали на себе по Октябрьскому РОВД. Ничего особо проблемного для себя я не находил. Нет тела — нет дела! Сложнее будет, если особист из в/ч 03738 окажется ревностным служакой и проявит несвойственную воякам активность. Но и тогда хрен у них получится меня прижать. И даже Гриненко, если он вдруг даст слабину и, поплыв, расколется, то, и тогда шансы у
