Театр – волшебное окно - Коллектив авторов
С горечью и болью в сердце говорил Горбачев о том, что произошло с театром и искусством в 90-е годы:
– Искусство должно точно знать, что такое добро и что такое зло. А многие люди сейчас этого не знают, нет идеалов. Что воспевать и против чего негодовать?.. Весь ужас в том, что искусство отражает жизнь, а мы в этой жизни сидим, как в грязном непроточном болоте…
Много внимания, начиная с 1992 года, ему пришлось уделять Школе русской драмы. Назначение этого учебного заведения, как говорил Игорь Олегович, в том, чтобы готовить артистов, которые бы могли играть героев Чехова, Толстого, Тургенева, Гоголя, русской и зарубежной классики, и которые бы оказались в состоянии посвятить свою жизнь возрождению глубокого, скромного, совестливого, исповедального русского драматического искусства. Но власти тогда не было дела до настоящего искусства. Государство не нуждалось в новом театральном учебном заведении. В стране начал править бал рынок. Куда податься бедным артистам? Замечу, что в начале 90-х годов и сам Игорь Олегович испытывал материальные затруднения. Но нашлись добрые и отзывчивые люди, помогли ему. Учебное заведение выстояло, преодолев трудности с помещениями, финансами, кадрами. В те годы студенты во главе со своим ректором, его помощниками, Заслуженными артистами РСФСР Татьяной Кулиш и Семеном Сытником, были частыми гостями в студенческих коллективах, на предприятиях и в организациях Санкт-Петербурга и Ленинградской области, выступали с концертами, показывали отрывки из спектаклей, исполняли песни, читали стихи…
Игорь Олегович тепло отзывался об этих встречах, особенно с молодежью:
– Хочется, чтобы молодые люди были духовно богатые, чтобы они могли судить об искусстве, тонко его чувствовать. Ведь какое это счастье: видеть молодые глаза – тревожные и радостные, задумчивые и восторженные! И как радостно слышать суждения ребят о спектаклях – меткие и острые, обстоятельные и горячие!
Вспомним А. С. Пушкина:
И долго буду тем любезен я народу,
Что чувства добрые я лирой пробуждал…
Именно такие чувства пробуждал Игорь Горбачев в своих зрителях, в людях.
В 2003 году не стало человека, гражданина, артиста и ректора Школы русской драмы профессора И. О. Горбачева. Эстафету от него, ректора, приняла Татьяна Петровна Кулиш. Руководила Школой семь лет, вплоть до своей кончины в 2010 году. Сегодня это учебное заведение входит в состав Санкт-Петербургского университета сервиса и экономики. Является факультетом театрального искусства «Школа русской драмы имени И. О. Горбачева». Руководит Школой (декан факультета) и преподает актерское мастерство Заслуженный артист РСФСР профессор Семен Семенович Сытник – замечательный артист, сыгравший на сцене родной Александринки несколько десятков ролей. А питомцы Школы востребованы, работают в различных театрах, играют в спектаклях, снимаются на телевидении.
Родина, советская страна, высоко оценили заслуги Игоря Олеговича Горбачева, присвоив ему различные почетные звания, наградив его орденами и медалями. Об одном звании, достойном его выдающихся заслуг, я уже сказал. Но было и другое, может быть, наиболее почетное – звание Народного артиста СССР. И, конечно, любовь к нему миллионов.
«Переверну небрежно лист…» Стихи
Ольга Василевская
Переверну небрежно лист,
не дописав тебе ответа —
я разобьюсь о грани света,
лишь сделав шаг из-за кулис…
И твой вопрос застыл, повис,
оставшись частью страсти лета…
Я не отвечу. Я допета.
Я растворюсь в толпе актрис…
Партер срывается на визг —
взлететь пытаюсь с края рампы,
встаю несмело на пуанты
под крики трепетные «Бис!»…
Но в зале резко гаснут лампы —
и я лечу безмолвно вниз…
Спектакль на Большой Конюшенной. Рассказ
Роман Всеволодов
С Театром я столкнулся впервые в зимнем лагере, куда нас с другом родители отправили на каникулы.
В середине смены для всего лагеря решили поставить спектакль «Похождения за три моря Афанасия Никитина» и активно приглашали всех ребят в нем участвовать. Так мой друг стал Афанасием Никитиным.
Я был очень робким ребенком, и ни за что бы не вышел на сцену. Но для реалистичности Никитинского путешествия режиссеру требовались слоны, и нас с соседом по комнате уговорили их сыграть. Пообещали, что никто не поймет, что это мы.
Вечером испекли огромный пирог и сказали, что он достанется только актерам, занятым в спектакле.
Я хотел попробовать этот пирог. Но я был всего лишь слон. А не актер. Поэтому не считал себя вправе претендовать на чужие лавры. Режиссер подошел к нам с тем мальчиком, вдвоем с которым мы изображали слона, и сказал, что пирог полагается и нам тоже. Я обрадовался, но потом чувствовал себя неловко. Одинаковые куски актерского лакомства полагались почему-то и тем, кто играл в спектакле главные роли, и тем, кто просто выполз на четвереньках на сцену, и не произнес ни слова. Я чувствовал, что обманываю кого-то. И считал, что должен еще сыграть какую-то роль, выйти на сцену по-настоящему, чтобы честно заслужить уже съеденный кусок пирога.
Вернувшись из лагеря, мы с другом попали на школьный конкурс сценок и маленьких спектаклей. Мы написали сценарий, полный различных комичных ситуаций, несколько дней репетировали комедию положений. И я уже решил, что выйду на сцену. Наш спектакль получился забавным, одно слово было накрепко связано с другим, очередное нелепое недоразумение влекло за собой следующее…
Я очень волновался перед выходом на сцену. Но кое-как справился с волнением. А вот мой друг произнеся первую фразу, напрочь забыл текст. Я делал ему знаки, пытался подсказать, но тщетно. Поскольку наша комедия положений была крепко сконструирована, то мне было не перескочить через чужие реплики.
Вышло так, что мы появились на сцене, сказали несколько слов друг другу, постояли несколько минут и ушли. А наше выступление было заявлено как спектакль.
Актовый зал был полон зрителей.
Нас вызвали к директору. Я думал, что сейчас нас начнут строго отчитывать, распекать, и к моим двойкам прибавится еще и обвинение в хулиганском поступке. Скажут, что мы скомпрометировали конкурс.
Весь оргкомитет пытливо смотрел на нас. Я готов был начать оправдываться.
– А что вы хотели сказать своим выступлением? – спросил педагог.
Я думал, что нас начали ругать,
