Где. Повесть о Второй карабахской войне - Коля Степанян
Чуть позже ко мне подошел Манч, сказал, что ребята классные, много общего. Сказал, что я себя некрасиво веду. И что-то еще говорил, я уже не помню. А я ему сказал:
– Ну какой, нахуй, Рустам. Это что за имя вообще такое?
Он посмеялся.
– Нет, правда, ты когда-нибудь слышал, чтобы армянина звали Рустам?
– Нет, брат, – сказал он с улыбкой. – Но мы их уже приняли. Мы же не можем выгнать из-за имени, верно? Ты сам-то тоже Коля, блять. Какой, нахуй, Коля.
Я задумался.
– Ты прав, – сказал я. – Чуть позже подойду. Дочитаю главу, ладно?
– Хорошо.
Не знал, о чем заговорить.
– Вам уже рассказали о правилах?
– Какие правила?
– Беспрекословно выполняете указания любого из нас. Не шуметь. С инициативностью подходить к любой работе. Арман, он же Манч, – лидер. Я – его правая рука. Но все решения принимаются голосованием. Вы на первых порах не голосуете. Все понятно?
– Да, – ответили оба.
– Супер, – сказал я.
И продолжил сидеть там рядом с ними. После неловкой паузы продолжилось обсуждение «Мстителей». Сначала меня сжигала ревность, а потом я начал фантазировать о жизни на чердаке и мне стало хорошо.
Когда мне стало окончательно хорошо, я решил узнать, чем ребята интересуются.
– Я люблю фильмы. Старые фильмы. Книги тоже люблю читать, спасибо, что принес, кстати. Я прочитал несколько из них, – сказал высокий Рустам.
Опа!
– А какие книги ты любишь?
– Ну я художественного немного читаю, мне больше философия нравится.
Блять, ну какая еще философия.
– Ладно. А ты? – спрашиваю Арсена, низкого типа с детским лицом.
– Я в компьютерные игры люблю играть.
Видимо, он заметил недовольство на моем лице.
– И футбол, – продолжил он.
Так-так.
– За какую команду болеешь?
– «Манчестер Юнайтед».
Пиздец.
– Ты серьезно? – мне было сложно сдерживать смех.
– Да. А ты за какую?
– «Арсенал».
Короче, дело в том, что я ненавижу этот «Манчестер Юнайтед» больше, чем какую-либо еще екоманду на свете. Самый мерзкий клуб на земле. И я теперь должен провести свои последние дни с их болельщиком. Что я сделал не так в своей жизни?
Я мысленно записал этот вопрос в блок «Что спросить Бога при встрече» и замолчал.
– Коль.
– Да, брат.
– Этой ночью с нами на разведку пойдут Арташ с Артемом, – начал говорить Манч. – Покажем им деревню и поможем собраться в дорогу.
Арташ с Артемом – это двое крупных деревенских ребят, которых все очень любили. Они были в группе сержанта и должны были выходить следующей ночью в сторону Степанакерта.
– Хорошо.
Спустя несколько часов я, Ато, Манч и Арташ с Артемом сидим в четвертом доме. Решили не мелочиться напоследок. Накрыли на стол все, что было. А именно: соленые огурцы, помидоры, чеснок. Кизиловый компот. И водка.
– Тяжело у меня на сердце, братья, – начал Арташ.
И у него, и у Артема были очень приятные на слух наречия. Арташ был из деревни близ Севана. Артем – из деревни неподалеку от Гавара.
– Все будет хорошо, брат, – сказал Манч. – Я вас обоих вот что хотел попросить. Если выберетесь, вот номер моего брата, я здесь написал на листочке. Позвоните ему, скажите, что я его люблю.
Я удивился, если честно.
– Обязательно, брат, – сказал Артем. – Но мы все выберемся! А когда выберемся – жду вас всех в Гавар! Вы не представляете, какой стол я накрою.
Он начал перечислять блюда, которые будут на столе. Впечатляюще!
Потом Арташ проделал то же самое.
Разлили рюмки. Выпили за Армению и за наших погибших братьев.
Вторую выпили за родителей.
Третью – за наше к ним возвращение.
Обнялись.
– И все же нехорошее у меня предчувствие, – сказал Арташ. – Но назад дороги нет, – он улыбнулся. – Будь что будет! Прощайте, братья! Спасибо за все!
Часть вторая
Ноябрь
1
Теперь нас было шестеро, и мы жили на крыше дома, а точнее на его чердаке (но мы говорили «на крыше», потому что так круче звучит), в самом центре деревни, захваченной врагом. Напротив ворот лежала огромная мертвая свинья. Шутили, что это будет своего рода «оберег» от азербайджанцев.
Внутри – два этажа. На втором этаже комната с портретами. Огромные портреты с изображениями пожилых людей. Мужчины и женщины. Незваные гости покрыли их лица мазками крови. Выставка «Варварство».
Крыша!
На правой стороне, там, где люк, – банки с едой, компотами, соленьями и все остальное, что нам удалось собрать по деревне, – прилежно уложено нашим драгоценнейшим начпродом Ато.
На левой стороне – шесть матрасов. И куча одеял. Посередине – лаунж-зона. Три табурета образуют стол. Подушки вокруг образуют стулья.
Рядом с лаунж-зоной у нас мини-библиотека. Все классное, что я успел найти, – здесь. Толстой, Брэдбери, Верфель, Абовян и пара-тройка других авторов.
Над библиотекой крошечное окошко – единственный источник света. Иногда я выглядываю в него и пытаюсь представить эту деревню наполненной жизнью.
Ну и святилище – кухня. Которая, собственно говоря, представляет из себя газовый баллон и кучу сковородок. В деревне было полно сковородок, но не было воды. Решение очевидно: выкидываем сковороду сразу после использования и берем новую.
А, ну и туалет. Здесь же, на крыше, в двух шагах от кухни. Огромная цистерна с плотно закрывающейся крышкой. Никакого запаха! Манч пробовал сделать более fancy санузел: разрезал напополам пластиковую бутылку, верхнюю ее часть прикрепил горлышком к шлангу – получилась своего рода воронка; а сам шланг просунул через щель в крыше наружу. Но на следующий же день ему пришлось эту конструкцию демонтировать, потому как мы, цитирую, «обоссали его труд».
Сегодня, наверное, седьмой день здесь. Но я точно не скажу. Черт его знает.
Время от времени в течение дня к нам заходят азербайджанцы. В доме уже ничего ценного нет, они опоздали. Походят туда-сюда и уйдут.
Один раз Арсен разбудил меня утром. Я не мог понять, в чем дело.
– Азеры, – прошептал он мне. Его лицо выражало лютый страх.
– И? – ответил я спросонья.
– Ты храпишь!
Вчера была интересная охота. Вышли на дом и не могли поверить своим глазам – абсолютно ничего ценного. Совершенно ничего, что можно съесть или выпить! Но был гараж с
