Серийный убийца: портрет в интерьере - Александр Михайлович Люксембург
Я смотрел ему прямо в глаза и видел, сколько в них лжи и тончайшей изворотливости, всей его нечисти духовной с дрянной физиологией… Гад. Ради эксперимента над выявлением его дьявольского нутра можно было бы Бухановского посадить в СИЗО в общую камеру, вонючую и переполненную людьми с поломанными судьбами. Вот, где бы проявился он сразу во всей своей красе бесовской. Правильно кто-то сказал, что надо не в лицо, а в душу человека смотреть, ибо она бывает уродливой.
Я из своих 36 лет 17 потерял в неволе. С одной стороны, деградировал, с другой — это психика арестантская и психология. В какой-то мере я и психолог поневоле, имею массу недостатков, многому не учен, как вольные нормальные люди. И как бы там ни было, я во всех своих бедах и неприятностях виню только самого себя. Но не снимаю вину за свою поломанную судьбу, жизнь с людей некоторых и многих, на что имею полное право. Я сам себе психолог, сам себе экспертиза. И никаких пятиминуток-экспертиз, и тем более Бухановского со своим «Фениксом», не признаю. Их книжные выдумки, которые лично ко мне не подходят ни по каким параметрам, я категорически отвергаю. Есть независимая экспертиза или институт им. Сербского (стационар), с кем еще можно будет о чем-то говорить и откровенничать, где хотя бы 50 %-е смогут дать данные о личности и вменяемости или невменяемости при различных обстоятельствах, ситуациях в жизни и на моменты преступлений. В мире нет ни одного человека с одинаковой психикой, развитием и мышлением. Ученые всего мира мечтают познать мозг человека, и все тщетно. Тот же Бухановский в своих книгах описывает давно забытое старое: умнее больше ничего лично своего он никогда не напишет — ума не хватит.
(«Анти-Бухановский»)
Мы уже наблюдали, как часто Муханкин берется рассуждать о том негативном воздействии, которое оказало на его личность патологически устроенное советское общество. И это действительно так. Но когда мы анализируем тексты и высказывания Муханкина, то обнаруживаем, что самые худшие свойства образа мысли (ментальности) советского времени раскрываются в них тогда, когда наш повествователь, начав морализировать, разворачивает аргументацию, характерную для идеологического климата предшествующей эпохи. И выясняется, что рассуждения серийного убийцы по сути своей мало отличаются от тех, что характерны для иных политических наследников былого режима. В частности, это происходит тогда, когда Муханкин бросает своему врагу-«бесу» обвинения в сотрудничестве с западными спецслужбами.
Тем же американцам Бухановский нужен не как ученый какой-то, а как экспериментатор над живыми людьми. Нашим спецслужбам российским с их центрами, видно, некогда более внимательно рассмотреть и взвесить все за и против и что из чего может следовать из того, что так резко и оперативно продумывающие на много лет вперед американцы подтянули к себе Бухановского, быстренько перевелись на их язык его «труды», хотя все, о чем Бухановский в них пишет, давно известно и ценности никакой в том нет. Зато им выгодно дать Бухановскому свои установки для реализации зла через него в России, пока никто ничего не понял и не спохватился… В статье «Убийств случайных не бывает» за май или июнь месяц 1995 года Бухановский вначале говорит, что предела нет человеческой подлости и жестокости. Он сам есть то страшное, о чем говорит про других… Проработанные анонимные клиенты «Феникса» уже маловероятно, что попадут за решетку и будут изолированы и к ним примут меры по закону. Кодировка идёт такая, что из 100 % всего 1 % тех же убийц или маньяков сможет попасться на новых преступлениях, но только в том случае будет сделана ошибка преступником, хотя бы убийцей, если недостаточно он был проработан, но это почти исключается. Эти же жертвы кодированные не остановятся в своих грязных ужасах, а будут (и есть) изощреннее, аккуратнее (ни следов, ни свидетелей и никаких улик при полном алиби). Жизнь их, правда, будет лучше, уверенней, смелее, в достатке, без угрызений совести, без святости и покаяния. Они уже подобны своему врачу-бесу, принявшему вид ангела света. Прямо одна невинность! Плоды от деревьев далеко не упадут, каждый психологический срыв аукнется в потомстве — эта зараза идёт только по нарастающей. О какой психиатрии можно говорить, если человеческий мозг и психика ни одним ученым мира, никакой наукой не познаны. Масса книг по психиатрии, масса дискуссий и всего было и будет, а как был человек непредсказуем, так и останется. Самое эффективное средство — это вера и покаяние. Зло в зло, а добро в добро. Добро лечит и стирает зло. Насилие порождает еще большее насилие. Демон, бес Бухановский — авторитет и слава для бесов и слепых.
Спектакль закончен, мы свои роли сыграли, на его заключение наплевать.
(«Анти-Бухановский»)
Обратим особое внимание на последнюю фразу: свои контакты с психологами Муханкин недвусмысленно именует спектаклем и убежден, что «чудо-беса» ему удалось надуть по-крупному. Имеется, кстати, и развернутый стихотворный полемический отклик, тематически связанный с приведенным трактатом. Стихотворение это злое, путаное, скверно написанное, и мы приведем из него лишь небольшой фрагмент, иллюстрирующий доминирующую в нем тенденцию.
Б. А. О. как ко мне приходит,
Сразу все во мне находит:
Чина типу, Цюмана —
Умно все придумано.
А вы гляньте на него —
Даже вид его того,
Ни к селу, ни к городу,
Не в мозги, а в бороду…
Кстати, я хочу сказать,
Хочет он меня призвать,
Чтобы я все осознал
И ему все рассказал.
Думаю: «Ага, сейчас,
Знаю, Александр, Вас».
Я немного погляжу
И Вам жопу покажу…
Справедливости ради, надо отметить, что к коллеге президента «Феникса», проведшей в общении с ним много часов и проверившей на нем немало специальных методик и тестов, Муханкин относился, скорее, с симпатией. Объяснялось это, по-видимому, тем, что этой интеллигентной дамы и кандидата психологических наук он не боялся, возможно, даже не принимал её всерьез. Во всяком случае,
