Между жизнью и смертью. Заметки о творчестве Аббаса Киаростами - Наталья Валерьевна Казурова
Другая группа фильмов рассказывает об афганских беженцах, проживающих на территории ИРИ. Авторы этих лент обращают особое внимание на проблемы этноконфессионального и социально-экономического характера, возникающие между гражданами государства и афганскими эмигрантами. Сюжеты данных фильмов сосредоточены на проблемах иранского государства и разворачиваются внутри ИРИ.
Интегрированная в «социальный ландшафт» ИРИ фигура афганца — часто появляющийся персонаж иранского кино. Действительно, главными героями таких известных фильмов, как «Велосипедист» (1987) М. Махмальбафа, «Джума» (2000) Х. Ектапана, «Дельбаран» (2001) А. Джалили, «Дождь» (2001) М. Маджиди и «Хейдар, афганец в Тегеране» (2005) Б. Джалали, стали афганские беженцы. В кинокартине Дж. Панахи «Белый шар» (1995) появляется военный, афганец по происхождению, а во «Вкусе вишни» Бади ведет беседу с двумя афганцами.
Главный герой «Вкуса вишни» явно плохо представляет жизнь афганских иммигрантов в Иране, поэтому он удивляется увиденному на окраинах Тегерана.
«Бади: Здесь много афганцев.
Ахмад: Да, много. С тех пор как в Афганистане началась война. От двух до трех миллионов афганцев живут в Иране.
Бади: И тут идет война, почему они не возвращаются?
Ахмад: Война с Ираком касается только иранцев. Но война у нас дома касается только нас.
Бади: Значит, наша война вас не касается?
Ахмад: Немного беспокоит, но афганская война намного страшнее и болезненнее для нас».
В Иране в 1980-е годы большинство афганских беженцев получали жилье и разрешение на работу. Они имели право на многие социальные льготы: бесплатное образование, медицинское обслуживание и различные субсидии, как и другие иранские граждане. К середине 1990-х положение афганцев ухудшилось из-за того, что в Иране насчитывалось уже около 1,4 миллиона зарегистрированных иммигрантов. Иранская экономика не справлялась с наплывом беженцев из Афганистана, поэтому их стали селить в местах, отведенных под специальные лагеря. Иранское правительство ограничило им выплаты и в последнее время стало отказывать в предоставлении статуса беженцев. Тем не менее афганские переселенцы продолжают прибывать в Иран; многие из них — временные рабочие, которые вынуждены в итоге возвращаться на родину.
Естественно, основной темой иранских фильмов об афганцах становится неустроенный быт и тяжелый труд беженцев из Афганистана. Именно этим проблемам посвящены сюжеты картин «Велосипедист», «Джума», «Дельбаран», «Дождь» и многих других. Безусловно, некоторые афганцы живут в Иране в достаточно хороших условиях, но таких очень мало, поэтому иранский кинематограф неизбежно сосредотачивается на показе находящихся за чертой бедности людей.
Во «Вкусе вишни» религиозные возражения против самоубийства не случайно вложены именно в уста персонажа-афганца. Молодые афганцы, исповедующие шиизм, имеют возможность обучаться в религиозных семинариях, где готовят специалистов в области теологии, исламского права, истории и философии шиизма. Для многих афганцев это единственная возможность получить хорошее образование в уважаемом месте и в дальнейшем найти хорошую работу. Афганец во «Вкусе вишни» предпочитает получить образование не на родине, где идет война, а в Иране, подрабатывая летом чернорабочим. Его материальное и социальное положение существенно лучше, чем у тех афганцев, которых Бади во время поездки встречает вдоль дороги, — людей, готовых на любую работу за несколько томанов.
Бади не сообщает молодому семинаристу истинную причину своего желания покончить с собой, но в разговоре с ним он высказывает свое мнение о суициде. У собеседников возникают непреодолимые разногласия, так как они исходят из разных предпосылок. Для Бади важно, что он самостоятельно решает уйти из жизни и ничто не может ему противостоять: «Я знаю, что мое решение идет наперекор твоей вере. Ты веришь, что Бог дает жизнь и забирает ее, когда нужно. Но наступает время, когда человек не может больше жить. Он устает и не может ждать, когда Бог примет решение. <…> Мои разъяснения все равно тебе не помогут, потому что ты не чувствуешь того, что чувствую я. Ты можешь выразить сочувствие, понимание, но ты не сможешь почувствовать боль, которую чувствую я». Молодой и неопытный семинарист не может убедить отчаявшегося человека. Ему остается только отказать в просьбе.
И наконец, третий попутчик Бади — Багери, выходец из тюркоязычных иранцев, проживающих в основном на северо-западе страны, на границе с Азербайджаном. Именно он соглашается выполнить просьбу Бади, потому что остро нуждается в деньгах из-за болезни ребенка. Но, дав обещание помочь, пожилой мужчина пытается пробудить у главного героя интерес к жизни. Он работает таксидермистом в Музее естественной истории и привык из мертвого создавать живое, поэтому с его появлением в сухом, предельно аскетичном фильме Киаростами, в котором идут разговоры о смерти, деньгах и войне, появляется поэзия.
Багери делится с Бади личным опытом. Оказывается, он тоже хотел покончить жизнь самоубийством и даже пришел с веревкой к дереву, но красота природы: рассвет, плоды тутового дерева и голоса детей — хоть и не решили его проблем, но перевернули представление о мире. В уста Багери вложена обыденная мудрость. Он сравнивает жизнь с движением поезда, а смысл существования человека ищет в мелочах, его аргументы в пользу жизни просты и естественны — красота неба и полнолуния, восхода и заката, блеска реки и чистой родниковой воды и деревья, которые дарят плоды в разные времена года. Старик заключает, что «никакая мать не может сделать так много для своих детей, как Бог делает для своих созданий».
Багери всеми силами стремится разговорить Бади и узнать причину принятого им решения, но ему это так и не удается. Главный герой никому не рассказывает о своей беде. Поэтому его решение в фильме выглядит рассудочным актом, направленным против жизни, а может быть, против скуки… Тем не менее в беседах с попутчиками Бади провоцирует их на диалоги не о смерти, а о жизни. Все три его собеседника высказывают расхожие мнения, в которых раскрываются различные взаимосвязи между жизнью и смертью.
Солдат проявляет страх, мнительность и брезгливость. Парень молод, и создается впечатление, что смерть находится за пределами его сознания. Он знает, что она есть, но не в его мире, он опасается и избегает ее. В прямом смысле слова убегает он и от Бади. Парня удивляет неординарность просьбы, а также сама мысль о самоубийстве. Он слишком молод, чтобы понять главного героя,
