Королевы второго плана - Сергей Владимирович Капков
Репертуар Рабочего театра, далекий от совершенства, по тематике был всегда современный: «Пресс и молот», «В ряды!», «Днепрострой», «Шлак», «Бури вой», «Невзирая на лица»… Пьесы посвящались подпольной борьбе большевиков, вредительству на производстве, «расслоению» интеллигенции, борьбе с бюрократизмом, проблемам революции на Востоке. Актеры при этом не работали над образом, не задумывались о технике речи и силе слова, во главу угла ставились танцы, трюки, ловкость движений. Это была типичная клубная самодеятельность.
«Что такое образ, мы понятия не имели! – вспоминала Вера Андреевна в одном из многочисленных интервью, собранных внуком. – Играли на своих природных данных, и зритель это принимал. Мы сделали замечательный спектакль “Любовь и молодежь”, или – другое его название – “Шлак”. Более пятисот раз сыграли. Он пользовался колоссальной популярностью у студенчества Ленинграда, выступали мы с ним в Сибири, в Иваново-Вознесенской области, играли его и на VI Конгрессе Коминтерна в Москве. Это была отчасти мелодрама с простой темой – мы агитировали за хорошую семью, за детей, за хорошую любовь… Но в искусстве, увы, мы шли по неправильному пути – не играли классику, говорили: всё долой, дескать, мы построим что-то новое. Что именно, представлялось смутно. Помню демонстрацию у Пушкинского театра, где мы кричали: “Долой!”, но что именно долой – сейчас уже не помню…»
Справедливости ради надо отметить, что пролеткультовцы не чуждались ни опыта профессионального театра, ни актерских и режиссерских сил, приходящих с профессиональной сцены. Хотя не обошлось и без молодецких перехлестов. Бурные годы исканий, отрицание классики, ниспровержение авторитетов… В 1932 году Коммунистическая партия решила всё расставить на свои места. Вышло постановление о реформе театра, и Пролеткульт перестал существовать. Творческий коллектив ленинградцев передали в ведение профсоюзов. Театр получил название ЛОСПС (Ленинградский областной Совет профессиональных союзов). Это был прародитель популярнейшего впоследствии Театра имени Ленсовета.
Репертуар теперь составляли историко-героические и социальные постановки «Разгром», «Матросы из Каттаро», «Поднятая целина», «Гибель эскадры», «Профессор Мамлок», «Чапаев», «Гроза»… «Мы стали играть очень хороший, разнообразный репертуар, – вспоминала Вера Андреевна. – Но у нас не было знаний, не хватало общей театральной культуры. Все гастроли театра Мейерхольда, Малого театра, МХАТа мы пересмотрели и стали откровенно завидовать той культуре и знаниям, которыми они обладали, удивлялись, что мы что-то проповедовали, а образы, которые создавались Качаловым, Москвиным и другими, – они с нами, живут. В общем, мы стали приглядываться…»
В дальнейшем театр не раз соединялся с различными коллективами, менял адреса и названия. С 1933-го по 1953-й именовался Новым театром, им руководили Исаак Кролль и Борис Сушкевич.
Из актеров особенным успехом у публики и критики пользовался один из основателей театра Анатолий Кузнецов. Пресса захлебывалась от восторга от его Морозки в «Разгроме» и боцмана Кобзы в «Гибели эскадры», Живновского в «Смерти Пазухина» и Давыдова в «Поднятой целине». Бывший рабочий, в первые годы на сцене он особенно органично смотрелся в пьесах на производственную тему. Однажды на гастролях в Сибири к Кузнецову подошел заводчанин и сказал: «Вот вы называетесь Рабочим театром, а что лично ты можешь своими руками?» Анатолий встал к его станку и продемонстрировал свои способности. Он трудился с малых лет, на каникулах отец всегда заставлял своих сыновей работать…
В 1927 году Анатолий Кузнецов и Вера Сдобникова поженились, а через год у них родился сын Всеволод – будущий народный артист и премьер БДТ. Пресловутый «запах сцены» он впитал едва ли не с младенчества. Всегда за кулисами, всегда с родителями. Бывало, что Вера репетировала с маленьким Севой на руках. Он был свидетелем ночных споров об искусстве, домашних репетиций в общежитии под тусклый свет «лампочки Ильича». В знаменитом спектакле Нового театра «Недоросль» Кузнецовы играли всей семьей. Отец – в роли чудаковатого старика Стародума. Главный положительный герой в его исполнении получился любящим, бескорыстным, нетерпимым к подлости. Вера Андреевна сыграла бессловесную жертву Простаковых, сгорбленную, забитую Еремеевну. А сын выступил в роли юного самодура Митрофана. «В. Кузнецов рисует образ крепкого, пышущего здоровьем парня, из которого, может быть, в иных условиях получился бы нормальный человек, – писала критика. – Но крепостничество развратило юношу, превратило в ничтожного обжору, труса, лежебоку. Артист мастерски раскрывает внутреннюю пустоту и эгоизм Митрофана…»
Муж Веры Андреевны стал знаменитым мастером сцены, заслуженным артистом Республики, орденоносцем, депутатом. Орден «Знак Почета» он получил за роль Тураева в «Трилогии о Максиме» – культовом сериале 1930-х о герое революции с Борисом Чирковым в заглавной роли. В кино он снимался редко, но на сцене был одним из самых авторитетных актеров довоенного и послевоенного Ленинграда. Театральная критика восторгалась его работами в классическом репертуаре: никто не ожидал, что потомственный рабочий, оказывается, может блистательно играть Шекспира! А на сцене уже шли и «Егор Булычев», и «На дне», и «Госпожа министерша», и «Хождение по мукам», и «Горе от ума», и «Два веронца», и «Мария Стюарт».
В 1940 году Новый театр по заданию политуправления был командирован на восток для обслуживания частей Дальневосточного фронта, Военно-Морского флота, Забайкальского военного округа. Поездка планировалась на год. На Дальнем Востоке ленинградцев и застала война. Туда же немедленно были эвакуированы родственники работников театра, и актеры продолжили свою работу. Вернуться они смогли только в 1945 году…
* * *
В сорок втором дирекция поручила Анатолию Кузнецову возглавить специальную бригаду для обслуживания пограничных частей Дальнего Востока. В бригаду записали и Веру. А через год театр направили в Нижний Тагил.
В 1944 году Кузнецов вновь возглавил фронтовую бригаду, куда вошли жена и сын Всеволод. Всесоюзным комитетом по делам искусств работа бригады на 2-м Белорусском фронте в период летних наступательных боев была признана образцовой и отмечена в приказе по фронту за № 170.
В то время Вера Кузнецова вела подробный
