Кошки. Письма на заметку - Шон Ашер
Кстати, когда я посетил буддистский храм в Мионосеки, купив перед этим амулет в святилище синто, смотритель запретил мне внести его во двор – божество храма не одобрило бы этого.
Пока прощаюсь.
Искренне Ваш, Лафкадио Херн
08
Бедная Муши
В июле 1942 года, вскоре после того, как ее сестре пришло письмо с требованием явиться на работу в лагерь, тринадцатилетняя еврейская девочка Анна Франк и ее семья спрятались на чердаке дома в Амстердаме. В течение следующих двух лет они жили над рабочим кабинетом Отто, отца Анны, и все это время Анна записывала победы и невзгоды своей семьи в дневник – в форме писем, адресованных Китти, персонажу серии детских книг, которые Анна любила читать. В мае 1944 года, за три месяца до того, как работники гестапо арестовали всю семью, Анна рассказала Китти о происшествии с кошкой Муши, принадлежавшей Петеру ван Пельсу, сыну сотрудника Отто, семья которого тоже скрывалась от властей. Меньше чем через год после этого письма Анна Франк и ее сестра Марго погибли в концлагере Берген-Бельзен.
Анна Франк – Китти
10 мая 1944 г.
Среда, 10 мая 1944 г.
Дорогая моя Китти,
Вчера после обеда мы сидели на чердаке и делали французский, как вдруг мне показалось, что что-то закапало за моей спиной. Я повернулась к Петеру спросить, что бы это могло быть. Он вскочил, помчался на антресоль – где и случилось ужасное происшествие – и водворил Муши, усевшуюся рядом со своей размокшей коробкой, обратно внутрь. Раздались крики, визг, а потом Муши, завершившая к тому времени свои дела, стрелой слетела вниз по лестнице.
В поисках чего-то похожего на наполнитель Муши наткнулась на кучку стружек, которой была присыпана дыра в полу. Лужа немедленно протекла вниз – и, разумеется, прямо в бочонок с картошкой и рядом с ним. А поскольку и в этом полу было порядочно щелей, желтые капли просачивались сквозь потолок чердака, прямо на обеденный стол, между стопкой белья и нашими учебниками. Я разогнуться не могла от смеха, такое это было забавное зрелище. Представь: Муши забилась под стул, у Петера в руках тряпка, вода и хлорка, а господин ван Даан пытается всех успокоить. В комнате мы убрали быстро, но всем известно, что кошачьи лужи страшно воняют. В картошке мы нашли этому подтверждение, да и в стружках тоже – отцу пришлось их собрать в ведро и снести вниз, чтобы там сжечь.
Бедная Муши! Откуда же тебе знать, что свежего торфа в твою коробку нам теперь достать неоткуда?
Анна
09
Живем как в осаде
Летом 1851 года, когда вся семья отдыхала на побережье Кента, дочери Чарльза Диккенса получили от местной любительницы птиц в подарок кенара нескольких недель от роду. Птенец получил имя Дик, немедленно стал всеобщим любимцем, быстро освоился и вскоре был принят в семью. Через пять лет Дик стал предметом усиленного внимания со стороны двух котов, проживавших на задворках съемного дома в Булони, и Диккенс описал эту ситуацию в письме к Джону Форстеру, своему другу и биографу. По счастью, Дик прожил еще десять лет и был похоронен под розовым кустом 14 октября 1866 года. Выживший кот в конце концов бросил преследование и ушел из дома навсегда.
Чарльз Диккенс – Джону Форстеру
6 июля 1856 г.
6 июля 1856 г.
Главные новости в саду – это военные действия против двух особенно тигроподобных диких котов (мельничных, я полагаю), таящихся по темным углам с целью добыть нашего Дика. Дом не запирается, так что совсем избавиться от них невозможно, а прятаться они научились отменно: висят, к примеру, на шторах с обратной стороны, наподобие летучих мышей, и валятся потом оттуда посреди ночи со страшными воплями. Франш [слуга] потребовал у Бокура [хозяина дома] ружье, набил оное порохом по самое дуло, выпалил из обоих стволов в белый свет и, как и подобает клоуну, от отдачи свалился с ног. Наконец (пока я отлучался в город) ему удалось взять на мушку более мирное животное из пары и пристрелить его. Радость победы ударила ему в голову, и теперь с утра до ночи он сидит в засаде за кустами и поджидает второго кота. Ничем другим он больше не занимается. Мальчишки его в этом поддерживают и тоже несут дозор; завидев врага, они поднимают шум, чтобы привлечь внимание, и этим неизменно отпугивают зверя, давая ему возможность удалиться. Прямо сейчас они (в парадных платьях для похода в церковь) разлеглись по всему саду. То и дело раздается их жуткий свист, призванный направить ружье в нужную сторону. Я не выхожу из дома, опасаясь быть застреленным. Плорниш [другой квартирант] молится теперь на ночь шепотом, чтобы не навлечь на себя немилость кота. Разносчики начинают кричать еще с другой стороны улицы: «Me voici! C’est moi – boulanger – ne tirez pas, Monsieur Franche!»[5] Мы живем как в осаде, и смешнее всего то, что коту, единственному из всех, удается сохранять восхитительное безразличие посреди окружающего безумия. Представь себе, немедленно после того, как наш бравый охотник в очередной раз дал в саду залп, я выглянул из своей комнаты в гостиную и увидел кота, с неподражаемым спокойствием наблюдавшего с подоконника за птицей.
‘ПРЯТАТЬСЯ [КОТЫ] НАУЧИЛИСЬ ОТМЕННО: ВИСЯТ, К ПРИМЕРУ, НА ШТОРАХ С ОБРАТНОЙ СТОРОНЫ, НАПОДОБИЕ ЛЕТУЧИХ МЫШЕЙ, И ВАЛЯТСЯ ПОТОМ ОТТУДА ПОСРЕДИ НОЧИ СО СТРАШНЫМИ ВОПЛЯМИ ’.
10
Поллики-псы и джелли-коты
В 1931 году, за семь лет до выхода в свет так полюбившейся читателям книги «Популярная наука о кошках, написанная старым Опоссумом», американский поэт и издатель Томас Стернз Элиот послал своему крестнику Томасу Фаберу письмо по случаю его дня рождения. Это письмо и чудное стихотворное приглашение, в нем содержавшееся, и переросло впоследствии в главы «Науки», которые, в свою очередь, превратились десятилетиями позже в безумно успешный мюзикл «Кошки», на
