Ангарский маньяк. Двойная жизнь «хорошего человека» - Елизавета Михайловна Бута
— Спасибо! — радостно завизжала Елена с неприятной детской интонацией.
Артем давно заметил эту особенность: у женщин после тридцати часто появляется странная карикатурная детскость в поведении. Вероятно, им кажется, что так они выглядят моложе, но это, скорее, пугает. По крайней мере Артема.
Когда они уже выезжали с парковки, их заметил Василий Доморадов и отчаянно замахал руками. Поняв, что Артем притормозил, он помчался в их сторону.
— Вы ж в Иркутск, верно? — спросил он, пытаясь справиться с одышкой.
— Садитесь, — проворчал Дубынин и разблокировал заднюю дверь, чтобы Василий мог сесть. Елена повернулась и с интересом стала разглядывать попутчика, будто видела его впервые. Из-за того, что она сидела вполоборота, кофточка ее сильнее натянулась и вырез стал еще более глубоким: Артем предпочел бы не знать цвет белья женщины. Отчего-то вдруг показалось, что Василию стыдно за Елену.
Практически всю дорогу они проехали молча. Похоже, Елене было дискомфортно от того, что никто не хочет разговаривать. Пару раз она пыталась завязать диалог, но и Артем, и Василий отделались односложными ответами.
— Курицу, что ли, сегодня приготовить? — со вздохом пробормотала женщина, как будто разговаривая уже с самой собой. — Курицу и приготовлю, — утвердительно ответила она сама себе.
Дубынину стало неловко от этого молчания, но он так и не включился в разговор. Да и что можно сказать на то, что женщина решила приготовить вечером курицу? Видимо, появился у нее тот, для кого ее готовить. Не зря ж она так переменилась: и одевается теперь ярко, и ведет себя вызывающе. Дочка от нее недавно к жениху съехала, а она курицу собралась готовить. С другой стороны, теперь-то она практически свободная женщина, чего ей стесняться?
За этими мыслями Артем и не заметил, как они доехали до Иркутска. Елена попросила остановить машину в центре города, Василию нужно было добраться до лаборатории, чтобы что-то там уточнить.
Назад Дубынин ехал уже один, Василию нужно было заехать в какой-то магазин, и он сказал, что доберется обратно самостоятельно. В отделении Артем запросил экспертизу полиграфолога для Елены, но оказалось, что раньше следующего месяца на полиграф можно было не надеяться.
— Что вообще он может дать? Суд все равно не принимает его в качестве доказательств, — недовольно скривился начальник криминальной милиции, взглянув на бумагу, которую ему протягивал Артем.
— Понимание, — коротко ответил Дубынин.
— Вот пусть Доморадов это и одобряет по своему ведомству, — пробормотал начальник.
— Доморадов это не одобрит, так как эту экспертизу в суде рассматривать не будут, — терпеливо пояснил Артем, повторив слова, сказанные начальником минуту назад.
Как и всегда, это сработало. Чем чаще ты цитируешь начальство, тем больше профессионализма ты демонстрируешь и тем чаще тебе делают поблажки. Артем Дубынин хорошо усвоил это неписаное правило.
Постепенно все входило в колею. Направление движения нравилось не всем, но поделать с этим было уже ничего нельзя. О задержании предполагаемого ангарского маньяка узнавало все больше журналистов, и все они хотели получить комментарий от следствия, а комментировать-то было и нечего. У следствия все так же были все те же три генетические экспертизы с трех разных мест преступления. Работа по ранее данным показаниям Попкова застопорилась на одном деле. Михаил весьма подробно и с деталями рассказал о том, как убил девушку отверткой в 1997 году, а дела такого никак не могли найти. Либо время преступления не совпадало, либо описание девушки.
Елена Попкова все никак не могла пройти тест на полиграфе. Однажды сеанс пришлось перенести из-за того, что она заболела, в другой раз ей стало плохо прямо во время исследования. Только успели надеть все датчики, фиксирующие параметры здоровья, как у женщины вдруг закружилась голова и она упала в обморок.
— Ей стало плохо, когда она поняла, что на нее все смотрят, — развел руками полиграфолог, когда пришел узнать о том, как продвигаются дела.
— А много людей на нее смотрело? — обескураженно выдохнул Артем.
— Только я, — развел руками мужчина. — Но ей правда было нехорошо, мне не показалось, что это театральное представление.
Чем дольше длилось следствие, тем чаще Артем ловил себя на мысли о том, что при виде него люди расступаются и замолкают. Постепенно оперативник и сам стал замечать, что у него появляются параноидальные мысли. По вечерам он часами анализировал разговоры с коллегами, задавал всем вопросы с подвохом, следил за всеми и все контролировал, гуляя с собакой, прокручивал в голове события дня. Впрочем, даже на прогулке его иногда начинали донимать то звонки с работы, то журналисты с вопросами про убийцу, который, похоже, может получить шанс выйти на свободу. При этом допросы Попкова стали для него самым приятным общением. Тихий, вежливый человек с вечной полуулыбкой на лице отвечал бесхитростно, но всегда было понятно, когда они подходили к тому, о чем говорить не собирался. Это было честное противостояние, и в этой игре Артем в последнее время изрядно поднаторел.
— Я вот хотел спросить, у Елены появился кто-то? Она в последнее время слишком уж хорошо выглядит. Муж в тюрьме, а помада новая, — сказал как-то на допросе Михаил Попков.
— Мне об этом ничего не известно. Раз к вам на свидания приходит, значит, ничего серьезного не появилось, — ответил Артем. Ему отчего-то стало стыдно. Серийный убийца подозревает, что жена кого-то себе нашла, но говорит об этом совершенно спокойно, а его буквально взбесила мысль о том, что Елена «нашла себе кого-то», при живом-то муже.
* * *
Артем Дубынин увидел то самое двухэтажное здание по правую сторону. Пару часов назад теплый летний день сменился омерзительной моросью, из-за которой одежда моментально промокает насквозь и заставляет дрожать от холода даже тех, кто каждый год легко переносит шесть месяцев в морозном мраке Ангарска. Ужасно хотелось поскорее оказаться дома, но Артем все же бросил беглый взгляд на роскошный особняк, который в свете фонаря выглядел будто дом с привидениями из романа XIX века. Все знали эти сталинские двухэтажки — с прогнившими деревянными перекрытиями, проваливающимся полом, затхлым темным коридором-кишкой и воняющей водой в трубах. В окне квартиры Попковых он увидел чью-то тень…
Оперативник доложил начальнику уголовного розыска Ангарска о том, как встретил в квартире подозреваемого Попкова следователя Василия Доморадова. Молодой человек немного скомканно объяснил, каким образом он сам там оказался. Только сейчас он понял, как странно прозвучал сейчас его рассказ.
— Ты отстранен на время,
