Серго Орджоникидзе. Командарм советской промышленности - Илья Сергеевич Ратьковский

В июле — середине сентября 1932 года Серго находится в отпуске. 3 июля А. Н. Поскребышев писал Сталину: «Орджоникидзе выйдет в отпуск 8 или 9 июля»[751]. О намечавшемся отпуске и своем приезде в Сочи писал Сталину и сам Орджоникидзе[752]. Отпуск был оформлен на заседании Политбюро 10 июля, которое приняло решение: а) предоставить Орджоникидзе отпуск на 1,5 месяца; б) на время отпуска Орджоникидзе в качестве замещающего наркома утвердить Г. Л. Пятакова[753]. Согласно протоколу заседаний Политбюро от 16 июля 1932 года на время отпуска его заменял в комиссиях по ширпотребу и по валютным резервам также Пятаков[754]. Позднее, опять-таки решением Политбюро, отпуск был продлен до 15 сентября[755].

И вскоре Орджоникидзе уже был в Сочи. Однако отпуск не означал для Серго отрыва от производственных проблем: Орджоникидзе беспокоился о своем ведомстве, особенно в свете принятия Политбюро ряда решений. Работа не отпускала его.

Из Сочи 14 июля он пишет согласованное со Сталиным письмо Кагаговичу и Молотову: «Недостаток рабочей силы, возможный отлив на полевые работы могут сорвать работы по строительству Магнитогорска. Осужденных можно разбросать по отдельным участкам огромного строительства Магнитогорска, и оно не будет бросаться в глаза. Прошу пересмотра постановления Политбюро и разрешить использовать на Магнитогорском строительстве 15–20 тыс. осужденных.

Орджоникидзе.

Согласен. Сталин»[756].

Через неделю с небольшим, 23 июля, Политбюро образовало под председательством Куйбышева комиссию для рассмотрения вопроса о снижении себестоимости строительства. Предварительно предполагалось сокращение финансирование капитальных работ в III квартале 1932 года на 700 млн руб. Данное решение незамедлительно вызвало телеграмму Орджоникидзе с протестом. Успокаивая Серго, Каганович писал ему 2 августа: «О сокращении капитальных вложений: на это, друг, мы вынуждены были пойти, финансовое положение требует этого… Мы писали нашему главному другу, и он счел абсолютно правильным и своевременным сократить миллионов на 700, что мы и сделали»[757].

При этом, в отсутствие Орджоникидзе в Москве, вновь усилилась критика в адрес его ведомства. В письме к Кагановичу от 26 июля Сталин указывал: «Безобразия происходят со снабжением металлом Сталинградского тракторного, АМО и Автозавода. Это позор, что болтуны из Наркомтяжа все еще не удосужились наладить снабжение. Пусть ЦК возьмет немедля под свой непрерывный контроль заводы, снабжающие СТЗ, АМО и Автозавод сталью („Красный октябрь“ и т. п.), и ликвидирует этот прорыв. Пора начать привлечение к ответственности руководства заводов, обязанных снабжать сталью автотракторные предприятия. Если Орджоникидзе станет скандалить, его придется заклеймить как гнилого рутинера, поддерживающего в Наркомтяже худшие традиции правых уклонистов»[758]. 8 августа Политбюро приняло постановление по вопросу о снабжении качественной сталью автотракторной промышленности, в котором, в частности, предлагалось НКТП «в 2-х дневный срок представить помесячные планы обеспечения автотракторных заводов сталью с точным распределением заказов по каждому заводу и указанием сроков их выполнения»[759]. Но вопрос этим решением не был закрыт.

16 сентября на Политбюро вновь разбирали вопрос о плохой работе Сталинградского тракторного завода. Если в 1931 году план по выпуску тракторов был выполнен всего на 59 %, то в 1932 году — на 72,2 %. Рост имелся, но проблема отставания плановых показателей оставалась. Только 20 апреля 1932 года, через полтора года после пуска, завод достиг проектного выпуска — 144 трактора в сутки. Нарком тяжелой промышленности Г. К. Орджоникидзе отчасти этим был удовлетворен: «Я согласен с теми товарищами, которые считают, что 144 — это не предел. Я уверен, что рабочие и техники Сталинградского завода еще раз докажут, что они не только овладели заводом, не только дали полную проектную мощность, но будут давать с конвейера и по 200 тракторов в сутки»[760].

Московские трудовые будни и новые командировки

Выход Орджоникидзе из летне-осеннего отпуска предполагался с учетом намечавшегося пленума ЦК (28 сентября — 2 октября 1932 года), к которому Серго должен был подготовить доклад Наркомата тяжелой промышленности о развитии черной металлургии. Однако вернулся Серго задолго до пленума. Уже 16 сентября он был назначен в комиссию по мясозаготовкам, наряду со Сталиным, Ягодой, Андреевым, Хрущевым и другими[761], что было обусловленно необходимостью наладить снабжение предприятий. Обсуждался в этот день, как указывалось выше, и вопрос о Сталинградском тракторном заводе.

По-прежнему Орджоникидзе входил в ближний круг Сталина, часто посещая его. 22 сентября он был на приеме у Сталина вместе с Кагановичем, Молотовым, Звягинцевым, А. И. Гуревичем и другими с 14:30 до 19:20, при этом он посетил в этот же день Сталина и позднее — с 20:10 по 23:10, но уже в составе другой группы лиц. Встречался он со Сталиным и 24 сентября: с 14:05 по 19:40, и 26 сентября с 15:45 по 19:00.

2 октября по докладу Орджоникидзе была принята резолюция пленума ЦК ВКП(б) «О черной металлургии». Благодаря реализации решений сентябрьского пленума ЦК ВКП(б) в октябре в значительной степени усилилось соцсоревнование и ударничество. Производство чугуна, стали и проката дало в октябре месячный прирост на 6,3, 2,7 и 9,7 % соответственно. Рост показателей производства, наметившийся в сентябре и октябре, продолжился и далее.

После завершения пленума и принятия по Наркомтяжу соответствующих решений Орджоникидзе выезжает на Украину. 10 октября в Запорожье состоялось торжественное открытие одной из крупнейших ГЭС Советского Союза — Днепровской гидроэлектростанции, построенной при помощи американской Cooper Engineering Company, заслуги которой были оценены, помимо оплаты услуг, награждением ее руководителя Хью Линкольна Купера орденом Трудового Красного Знамени[762]. На открытии присутствовали председатель ВЦИК М. И. Калинин, нарком тяжелой промышленности Г. К. Орджоникидзе, генеральный секретарь ЦК КП(б)У С. В. Косиор, председатель СНК Украинской ССР В. Я. Чубарь. Пуск станции позволил решить проблему стабильного обеспечения энергией обширных территорий Советского Союза, а также сделал Днепр судоходным на всем его протяжении. На основе дешевой электроэнергии был создан Запорожский промышленный комплекс. В 1939 году Днепрогэс достиг проектной мощности 560 МВт.

По возвращении с Украины Серго присутствует 19 октября на приеме у Сталина с отчетом. Вернувшись, Орджоникидзе принял ряд важных решений по структуризации подчиненных ему учреждений. Согласно его приказу № 715 по Наркомтяжпрому от 20 октября 1932 года, был отменен приказ о слиянии Московского геологоразведочного института с Московским горным институтом. Как указано сейчас на сайте Российского государственного университета им. Серго Орджоникидзе, это было второе рождение МГРИ. 26 октября 1932 года приказом наркома тяжелой промышленности Орджоникидзе был создан Трест специального машиностроения (Спецмаштрест), что должно было способствовать улучшению показателей выпуска танков. Это было продолжением ряда принятых ранее решений по данному вопросу.

Протокол совещания