На линии огня - Михаил Сидорович Прудников
Впоследствии выяснилось, что на одном из этапов шифровка была перехвачена противником, но шифр ее оказался таким сложным, что до конца войны она так и осталась для фашистов неразгаданным ребусом.
Однако в белорусских лесах не было никакой сложности с прочтением полученной информации. И вскоре Аня Смирнова при очередной встрече с Юргеном Францем говорила фельдфебелю:
— Очень вероятно, что в Полоцке появится генерал Кюммель. Постарайтесь сразу же сообщить нам об этом.
…Генерал Кюммель появился в Полоцке с большими полномочиями. Он должен был проверить обеспечение секретности при переброске на восточный фронт частей, которыми ему было поручено командовать. Ранее он надеялся, что удастся ограничиться лишь организацией переброски и затем первой же оказией вернуться в Германию либо в Италию, но после дерзкого похищения полковника Вольфа эти радужные надежды пришлось оставить: кто-то должен был рассчитываться за ротозейство, и генерал Кюммель как раз и оказался, как старший по званию, в незавидной роли козла отпущения.
В общем-то, считал Кюммель, особой беды от пропажи Вольфа быть не могло. Полковник располагал лишь устаревшими секретами и наконец-то, к великому облегчению многих, будет наказан за свою чрезмерную гордость. А прибывшие пополнения могут исправить дела на фронте, и даже небольшой успех скорее всего вернет его в Германию или Италию.
Одним из четырех появившихся в городе «спекулянтов» был опытный разведчик, коммунист-чекист Головин. Пока что он старательно держался в тени, хотя «по роли» был «хозяином» открывшейся на рынке антикварной лавки. Он почти не показывался на «рабочем месте» да и в город выходил редко — целыми днями находился на конспиративной квартире одного из подпольщиков. Но как только Франц сообщил о прибытии Кюммеля в Полоцк, Головин прервал свое затворничество и приступил к активным действиям.
Ему уже не раз приходилось появляться в логове зверя. И он, шутя, говорил, что «давно уже выработал манеру разговора с гитлеровцами по душам» и что «души их имеют одну слабую клавишу — страх, к которому они приучены не только нашими победами, но прежде всего самим фашизмом, так что нужно лишь не ошибиться и попасть именно на эту клавишу». Однако на сей раз в разработанном нами плане расчет строился не на страхе врага.
Мы понимали, что добраться до Кюммеля будет практически невозможно. Наученный горьким опытом, противник значительно усилил охрану высоких чинов, а в прифронтовой полосе она достигала и вовсе небывалых размеров. Не только мы, но, пожалуй, и самые ближайшие сотрудники Кюммеля были лишены какого-либо доступа к документам, которыми он располагал. Так что брать на испуг было некого.
При разработке плана операции мы исходили из тех соображений, что, как бы скрытно ни проводилась переброска гитлеровских резервных армий на фронт, где-то эшелонам с живой силой и техникой непременно придется сделать достаточно длительную остановку. Не станет же противник посылать в бой измотанных долгой дорогой солдат, которые к тому же в течение длительного времени из-за конспирации были лишены даже нормальной пищи, элементарных удобств. Нетрудно было предположить, что такая остановка произойдет где-то поблизости от фронта, и это предположение подтвердило появление Кюммеля, явившегося в Полоцк ранее вверенных ему частей. Напрашивался вывод, что генерал лично отвечает за состояние солдат и офицеров резервных армий и прибыл в район Полоцка, чтобы проследить за передислокацией и организацией необходимого им отдыха. В том, что передислокация будет тщательно скрываться, мы не сомневались, но кое-какие сопутствующие ей моменты, по нашему мнению, рано или поздно должны были вылезти наружу, проясниться. Выяснению таких моментов и посвятил все свое время Головин.
Покинув одну конспиративную квартиру, Головин вскоре оказался на другой и на следующее утро вышел из нее в форме немецкого обер-лейтенанта. Вступал в действие вариант номер пять.
Маршрут Головина по городу был рассчитан до минуты, и он, как и ожидал, встретил Франца Юргена, направлявшегося в жандармерию, там, где они могли обменяться несколькими словами, не будучи кем-либо замеченными.
Еще через час Головни вразвалку, с ленцой подошел к воротам продовольственного склада и назвал часовому полученный от Юргена пароль, действовавший в городе на эти сутки.
В кабинете начальника склада он спросил тихо:
— Как дела, гауптман?
В тоне вопроса, заданного младшим по званию офицером, не лишенный сообразительности начальник склада уловил уверенность, которая заставила его ответить, не церемонясь с собственным ущемленным «я».
— Отлично, обер-лейтенант. — И все-таки он спохватился: — С кем имею честь?
— Через меня с генералом Кюммелем, — спокойно ответил Головин и повторил пароль, полученный от Юргена.
Интенданту оказалось вполне достаточно такого подтверждения полномочий обер-лейтенанта. Разговор в кабинете начальника склада длился недолго. Гауптман усердно заверял проверяющего, что все будет сделано в срок и в надлежащих размерах, незаметно для себя называя и сроки и размеры заготавливаемого им продовольствия. Мы умели считать, знали, что и в каких размерах выдавалось в пайках различным родам войск врага, поэтому Головин во время разговора получал ценнейшую и информацию.
Практически свою задачу разведчик выполнил. Однако оставалось еще так же виртуозно уйти из кабинета. Уйти так, чтобы прозревший гауптман не побежал мгновенно следом, расстегивая на ходу кобуру и вытаскивая пистолет
То, что прозрение может наступить позже, нас не беспокоило. Но если бы Кюммель через несколько часов узнал о посещении склада неизвестным офицером, то он должен был сделать лишь один вывод — вывод о своем проигрыше: остановить запущенную в движение махину переброски войск было не в его власти да и, откровенно, не в его интересах.
Согласно кивая гауптману, по-прежнему оставаясь внешне совершенно спокойным, Головин искал подходящий момент, чтобы попрощаться. Но интендант проявлял рвение, он явно хотел оставить о себе хорошее впечатление в надежде, что генерал Кюммель не забудет его стараний.
— Прекрасно, — наконец прервал бесконечный его отчет Головин. — Я доложу господину генералу, что нашел полный порядок на вашем складе, и особо отмечу трудности, с которыми вы столкнулись.
Гауптман благодарно улыбнулся, предложил:
— Может быть… ради знакомства… по рюмке коньяку?
— К сожалению, — сухо отказался Головин, — через пятнадцать минут я должен быть у генерала. Не провожайте меня. — Последнее он добавил не зря: гауптман мог бы удивиться, что порученец Кюммеля ходит по городу пешком.
Сопоставляя полученную Головиным информацию с другими данными, мы смогли вскоре сообщить Центру сроки и масштабы готовящейся переброски войск врага. В том же сообщении я представил к награде большую группу бойцов отряда.
Особое задание было выполнено.
5. ПО
