Редактор. Закулисье успеха и революция в книжном мире - Сара Б. Франклин
У Джудит на руках была успешная кулинарная книга, но, как она сказала мне, она «немного боялась оказаться загнанной в рамки». Она надеялась, что ее следующая работа «отдалит» ее от еды. Она много лет ждала подходящего романа, поскольку знала, что в мире книгоиздания роман считался лучшим жанром. Она надеялась, что получит такую книгу от Сильвии Плат, но «Под стеклянным колпаком» оказался неудачей и Плат не стало, поэтому Джудит продолжала искать одаренного, но пока неизвестного писателя, которого она могла бы открыть.
В начале лета 1963 года Джудит получила рукопись от влиятельного литературного агента Дирмуда Расселла. Он представлял таких авторов, как Юдора Уэлти, Памела Линдон Трэверс, Надин Гордимер, Мэй Сартон и Джордж Плимптон, основатель The Paris Review[481]. Расселл написал, что это дебютный роман молодой писательницы по имени Энн Тайлер. Джудит была первым редактором, которому он отправил ее рукопись. Она взяла «Если утро когда-нибудь наступит» (If Morning Ever Comes) с собой домой и прочла за один присест. Роман рассказывал историю мужчины в поиске любви и близости, исследовал темы старения, семьи и утраты и был написан уникальным слогом. Джудит немедленно поняла, что нашла сокровище[482].[483]
В конце лета, после подписания контрактов на «Утро» и обозначения даты публикации осенью 1964 года, Джудит познакомилась с Энн Тайлер. Находясь на ежегодном отдыхе в Гринсборо, штат Вермонт, Дик и Джудит проехали несколько часов на северо-запад, чтобы встретиться с писательницей в Монреале. Муж Тайлер, Таги Модарресси, заканчивал там свое психиатрическое образование. «Она меня сразу впечатлила, – сказала впоследствии Джудит. – В ней была уверенность в себе, которая сочеталась с очаровательной скромностью». Тайлер, несомненно, была чрезвычайно талантлива. Джудит узнала, что она также была вундеркиндом.
Писательница поступила в Университет Дьюка (Duke University) на полной стипендии всего в 16 лет. Там она обучалась у почтенного писателя Рейнольдса Прайса, который, как сказала впоследствии Тайлер, «оказался единственным из моих знакомых, кто действительно умел преподавать писательское мастерство»[484]. Прайс тут же распознал талант Тайлер. Он сказал, что она была «пугающе зрелой», «аутсайдером» с «широко распахнутыми глазами». Он показал ее рассказы своему агенту Дирмуду Расселлу в надежде, что тот поможет продать ее работы. Вскоре рассказы Тайлер появились в Harper’s Magazine, The New Yorker и The Saturday Evening Post. Когда Джудит приобрела первый роман писательницы, той исполнился всего 21 год.
Джудит подозревала, что для Тайлер «Если утро когда-нибудь наступит» – это лишь начало. Она интуитивно ощущала, что у писательницы впереди длинная и многообещающая карьера. «Каким-то образом, – писала впоследствии Джудит, – было сразу понятно, что она писательница, которая больше всего на свете любит писать и продолжит это делать во что бы то ни стало»[485]. Получив Энн Тайлер, Джудит почувствовала, что спустя шесть лет, проведенных в «Кнопфе», наконец встает на ноги.
10
Джудит лежала на диване и пыталась не клевать носом. На дворе была ночь воскресенья. Редактор взглянула на кипу рукописей на журнальном столике, а затем на часы: было уже за полночь – позже, чем она надеялась. Но у нее еще осталось много дел. Она обещала просмотреть сочинение Криса по истории и вдруг вспомнила, что до конца учебной недели так и не позвонила учительнице Одри. К понедельнику ей нужно было ответить нескольким авторам и написать пару писем Бланш. Она сделала глубокий вдох и снова принялась за работу. Ей предстоял короткий сон, а вечер и так был трудным.
Одри легла спать вскоре после ужина, а Крис, который на тот момент уже учился в старших классах, пошел в кино с друзьями. Джудит с Диком расположились на диване, чтобы прочесть его рукопись. Он часто просил жену читать его работы, но последующие разговоры давались им тяжело. Когда Крис вернулся в десять часов, то увидел, что они заняты и у Дика напряженное лицо, поэтому он быстро пожелал им спокойной ночи и отправился в свою комнату. Как только Джудит и Дик услышали звук закрывшейся двери, то продолжили работать.
Так уж у них было заведено: Джудит обращала внимание на слабые места в прозе мужа, а тот начинал обороняться и повышать голос. Дик был подвержен мрачным настроениям и гневу, которые усугублял алкоголь[486]. Джудит вела себя уважительно и пыталась успокоить его. Крис все слышал сквозь стену. «Дик плохо реагировал на критику, – рассказывала мне Джудит. – А мне было неловко исполнять две роли [редактора и жены], поэтому я закрывала рот. Я бы предпочла более конструктивный диалог, но у всех свои заморочки». В итоге Дик терял терпение и уходил спать. С тех пор как к Джонсам переехали дети, они редко ложились в одно и то же время[487]. Их брак трещал по швам.
Джудит не ожидала того, насколько ее будет выматывать семейная жизнь и постоянное жонглирование работой и материнством. Оказалось, что выполнять требования карьеры, а также уделять внимание и время Дику с детьми – это практически невозможная задача. «На женщину взваливали столько всего», – заметила Джудит. Не имея образцов для подражания, она действовала по наитию. «Я об этом не задумывалась, – призналась она мне. – Это все казалось мне естественным. Я знала, что если у тебя хорошая работа, то нужно упорно трудиться. С другой стороны, я думала: “Такова жизнь. Я ведь этого хотела”». Но Дика, который не был воодушевлен появлением в доме двух подростков, раздражала эта перемена в их с Джудит семейной жизни. «Думаю, он чувствовал себя покинутым, как будто у меня не было на него времени, – сказала мне Джудит. – Это были непростые годы».
Работа стала для Джудит убежищем. «Это был мой маленький кокон, мой потайной люк. Мой мир, в котором жизнь продолжалась», – объяснила она мне. Она была намерена воспользоваться прогрессом, которого добилась в «Кнопфе», сделать все возможное во благо Криса и Одри и сохранить свой брак. Все это требовало от нее жертв. Поэтому Джудит почти каждую ночь засиживалась допоздна и работала, пока ее семья спала.
За несколько лет, последовавших за самоубийством Сильвии Плат, ее литературное наследие значительно выросло. Разбирая вещи жены, Тед Хьюз обнаружил тайник со стихами, которые она написала после их расставания. Он сразу понял, что они гениальны, и позволил себе отредактировать и опубликовать их. Спустя всего несколько месяцев после гибели Плат ее прежде никому не известные стихотворения стали появляться в видных литературных журналах в Великобритании и за границей[488]. В Штатах ее работы публиковали The New Yorker и The
