Иеромонарх революции Феликс Дзержинский - Алексей Александрович Бархатов
Феликса это не удивило. Товарищ Петровский был старым соратником «товарища Андрея» – Свердлова – и именно по его рекомендации стал наркомом.
Трудно было не заметить, что Яков Михайлович в кратчайшие сроки сосредоточил в своих руках многие рычаги реальной власти – возглавлял не только ВЦИК, но и секретариат ЦК, перехватив заботы Урицкого, решал все кадровые вопросы, встречал прибывающих из провинции и эмиграции членов партии, определял на те или иные должности, переводил на другие. Даже в том, что именно он предложил энергичному Троцкому возглавить Наркомат иностранных дел, чтобы несколько отвлечь его от активной работы в партии, тоже можно было уловить свой особый смысл.
В секретариате ЦК работала и гражданская супруга Якова Михайловича, партийка с более чем десятилетним стажем Клавдия Новгородцева, «твердокаменная Клавдия», как её часто называли. Она дружила с Крупской ещё со Стокгольмского съезда, где странным образом вместо мужа представляла Урал. Так, скорее всего, и произошло знакомство и резкое сближение Свердлова с Лениным. Феликс давно замечал, что Владимир Ильич благодарен Якову Михайловичу за освобождение от многих из повседневных рутинных обязанностей. Тем более что у Свердлова всё так быстро и ловко получалось. Особенно с кадрами. Стоит только возникнуть необходимости подыскать человека на то или иное место, как Яков уже выдавал кандидатуру с обоснованием и характеристикой. Казалось, что в уме он постоянно держал тысячи кандидатур, знал, где сейчас человек, чем занят.
Когда уже были набросаны предварительный план, основные идеи по методам и формам работы, собрались давшие предварительное согласие люди и пора было идти к Свердлову, принесли бумагу от Ленина:
«Т-щу Дзержинскому
К сегодняшнему Вашему докладу о мерах борьбы с саботажниками и контрреволюционерами. Нельзя ли двинуть подобный декрет:
Совет Народных Комиссаров постановляет:
1. Лица, принадлежащие к богатым классам (т. е. имеющие доход в 500 руб. в месяц и свыше, владельцы городских недвижимостей, акций и денежных сумм свыше 1000 руб.), а равно служащие в банках, акционерных предприятиях, государственных и общественных учреждениях, обязаны в трехдневный срок в течение 24-х часов представить в домовые комитеты в трех экземплярах заявления, за своей подписью и с указанием адреса, о своем доходе, своей службе и своих занятиях.
2. Домовые комитеты скрепляют эти заявления своей подписью, сохраняя один экземпляр у себя и представляя два остальных экземпляра в Городскую управу и в Народный комиссариат внутренних дел.
3. Лица, виновные в неисполнении настоящего закона (в непредставлении заявлений или в подаче ложных сведений и т. п.), а равно члены домовых комитетов, виновные в несоблюдении правила о хранении этих заявлений, сборе их и представлении в указанные выше учреждения, наказываются денежным штрафом до 5000 руб. за каждое уклонение, тюрьмой до 1 года или отправкой на фронт, смотря по степени вины.
4. Тому же наказанию подлежат лица, виновные в саботаже работы или в уклонении от работы в банках, государственных и общественных учреждениях, акционерных предприятиях, железных дорогах и т. п.
5. Как первый шаг к введению всеобщей трудовой повинности постановляется, что лица, указанные в § 1, обязаны, во-первых, постоянно иметь при себе копии с вышеуказанных заявлений, снабженные удостоверением домовых комитетов, а равно начальства или выборных учреждений (фабрично-заводских комитетов, продовольственных комитетов, железнодорожных комитетов, союзов служащих и т. п.); в удостоверении должно значиться, какую общественную службу или работу выполняет данное лицо, живет ли оно при семье, как неработоспособный член ее и т. п.
6. Во-вторых, эти лица обязаны в недельный срок со дня издания настоящего закона завестись потребительско-рабочими книжками (образец их при сем прилагается) для ведения еженедельных записей приходов и расходов и для внесения в книжки удостоверений от комитетов и учреждений того рода службы общественной, которую данное лицо несет.
7. Лица, не подходящие под условия § 1, представляют в домовые комитеты в одном экземпляре заявление о своем доходе и месте работы, обязуясь иметь при себе копию этого заявления, удостоверенную домовым комитетом».
Дзержинский прочел, положил странички в папку к другим бумагам, и они направились к Свердлову.
В просторном кабинете за длинным столом, покрытым, как и в зале заседаний Совнаркома, красным сукном, собрались всего девять человек. Не считая самого председателя ВЦИК, это были приглашенные Дзержинским Аверин, Орджоникидзе, Евсеев, Петерс и Трифонов, а также предложенный Троцким латыш-подпоручик Петерсон и делегированный Свердловым в секретари комиссии член ВЦИК Ксенофонтов. Практически все в той или иной мере знакомы, что немаловажно.
Яков Михайлович сразу же дал понять, кто на самом деле руководит совещанием. Хотя, казалось бы, всего-навсего предупредил, что работать придется как можно оперативнее, говорить коротко и по сути, поскольку заседание Совета народных комиссаров по соседству уже идет и последним пунктом повестки стоит их вопрос.
Задачи будущей комиссии сформулировали так: пресекать в корне контрреволюционные и саботажные дела и попытки к ним по всей России, предавать суду Революционного трибунала контрреволюционеров и саботажников, выработать меры борьбы с ними и беспощадно проводить их в жизнь. Комиссия также должна наблюдать за печатью и контрреволюционными партиями, саботирующими чиновниками и прочими преступниками, проникающими в советские организации. Специально оговорились, что она ведёт только предварительное следствие, насколько это необходимо для пресечения. Соответственно для начала предложили образовать три отдела: информационный, организационный, чтобы создавать такие же комиссии на местах, и отдел борьбы.
Касательно названия предложения звучали разные – «специальная», «временная», «следственная»… Но остановились на «Всероссийская чрезвычайная комиссия при Совете народных комиссаров по борьбе с контрреволюцией и саботажем».
– «ВЧК», – блеснув стеклами пенсне, удовлетворенно заключил Свердлов. – Звучит как точка в телеграфе – «тчк». Ну что ж, поставим точку саботажу и контрреволюции, а, товарищи?
Поздним вечером на заседании под председательством Ленина заслушали доклад Дзержинского, в который он наскоро успел включить и пожелания вождя из присланного ему проекта. Владимир Ильич еще раз подчеркнул крайнюю важность оперативного создания комиссии и немедленных конкретных и жестких мер:
– Буржуазия идёт нa злейшие преступления, подкупая отбросы общества и опустившиеся элементы, спаивая их для целей погромов. Её сторонники, особенно из высших служащих, из банковских чиновников, саботируют работу, организуют стачки, чтобы подорвать правительство, все наши меры по осуществлению социалистических преобразований. Доходит дело даже до саботажа продовольственной работы, грозящего голодом миллионам людей. Необходимы экстренные меры!
Впрочем, убеждать никого и не надо было. Состав комиссии утвердили, исключив и так уже загруженного делами Серго Орджоникидзе, но добавив секретаря коллегии НКВД Жиделева вместе с помощником командующего Петроградским военным округом Василевским. А вот на должность председателя пытались предлагать и другие кандидатуры – Урицкого, Троцкого, того же Ворошилова… Но Ленин горячо настоял на Дзержинском, назвав его «настоящим пролетарским якобинцем».
