Зов Гималаев. В поисках снежного барса - Билл Крозье
За ужином было тихо: Три Амигос, ясное дело, помалкивали. После еды, когда остальные нарушили молчание и заговорили про восхождения и свои собственные дневные приключения, эти трое приободрились, решив, что их всё-таки не исключили из клуба. Они начали обсуждать что-то между собой, но на повышенных тонах, и вскоре заглушили всех остальных. Было, впрочем, из-за чего нервничать: завтра утром нас ждала Тропа дьявола.
12. Кордицепс
В мае 2012 г. я был проездом в Лхасе, направляясь в продвинутый базовый лагерь на северной стороне Эвереста. В магазинах и на рынке Баркхора можно купить что угодно, от бус и статуэток Будды до молитвенных флагов, картин и ячьего масла. Торговали шкурами и хвостами самых разных животных, даже исчезающих. Я вздохнул с облегчением, не найдя ни одной шкуры снежного барса.
Зато можно было приобрести, например, разукрашенный человеческий череп или флейту, сделанную из человеческой бедренной кости. Этот традиционный музыкальный инструмент называется «канглинг»: буквально «нога» («канг») плюс «флейта» («линг»).
В 1900 г., путешествуя по Тибету, Экай Кавагути прошёл по затерянной долине в Долпо и описал ее так: «Местами из-под талого снега показывались белые кости людей, видимо, замёрзших насмерть. Любопытно, что у каждого встречного скелета отсутствовал череп и бедренная кость. После мне объяснили, что тибетцы мастерят из человеческих костей ритуальные принадлежности: так что останки злосчастных путешественников всегда шли в дело».
Совершив две или три коры (обход по кружному маршруту паломников) вокруг Джоканга, я приметил в восточной части Баркхора магазин традиционной медицины. Когда я зашёл внутрь, оказалось, что продавец говорит по-английски. Я объяснил, что я врач и хотел бы посмотреть на кордицепс, если он есть в наличии.
Я только недавно услышал об этом странном народном снадобье, посмотрев документалку про удивительный жизненный цикл гриба Cordyseps sinensis, растущего в мёртвой гусенице. Продавец порылся под прилавком и вытащил стеклянную коробку размером примерно десять на пятнадцать сантиметров. Внутри лежали двенадцать высушенных гусениц, из голов которых торчали кривые тёмно-коричневые палочки. Каждая была в семь-восемь сантиметров длиной. Я спросил, сколько стоит, и мне назвали сумму в 40 000 юаней.
В те времена за австралийский доллар давали 6,5 юаней, так что выходило 1600 долларов за дюжину, или больше 500 за каждый. Весят эти штуки около половины грамма каждая, так что получалось 1000 долларов за грамм. Золото в то время стоило 54,30 доллара за грамм. Сухие червячки, лежащие передо мной, ценились буквально дороже золота – в целых двадцать раз.
В марте 2013 г. Want China Times, англоязычная тайваньская газета, выпустила статью под таким заголовком: «Цены на кордицепс вышли из-под контроля». Действительно, в 1982 г. за килограмм просили 19 долларов, а в 1993 г. килограмм стоил 482 доллара.
В 90-х гг. много шуму было вокруг «медицинских исследований», обнародовавших, что порошок из кордицепса всё-таки работает, и цены на него взлетели до небес. К 2003 г., если верить шанхайской газете First Financial Daily, цена на него составляла уже 2571 доллар за килограмм, а к 2012 г. – аж 142 680 долларов за килограмм. Что-то дороговато просили за мой лхасский кордицепс – 1 000 000 долларов за килограмм. Я предположил, что мне, как западному туристу, цену умножили на десять.
Йен Бейкер в «Сердце мира» пишет о своём первом медитативном ретрите в попытке постичь тибетское представление о заповедных землях, беюлах. В 1986 г. он оправился на северо-восток от Катманду и по распоряжению старого ламы по имени Чатрал Ринпоче месяц прожил в пещере в полном одиночестве. Он пишет: «Я взял с собой месячный запас маша и коричневого риса, а также морковь, лук и шпинат. Чтобы чем-то подкрепить рацион, я купил в Катманду у тибетского торговца пакет ярцагумбу (Cordyseps sinensis), грибов-гусениц, которые очень любит китайская олимпийская сборная».
Сколько именно грибов было у него в пакете и во сколько они ему обошлись, Бейкер не уточняет, но, должно быть, запас был приличный. Он прожил в пещере на неделю больше необходимого и утверждает, что пища у него почти закончилась, а выживал он в основном на «лимонной воде и тушёных ярцагумбу».
Так что же такого особенного в кордицепсе?
Традиционная китайская медицина издревле опирается на снадобья из трав и животных продуктов. В десятках тысяч народных рецептов можно встретить сотни растительных экстрактов, частей животных и минералов. Именно поэтому в китайской фармакопее встречаются такие эзотерические предметы, как человеческая плацента, грибы всех видов, части животных – от рогов до желчных камней, а также скорпионы, многоножки, вши, человеческие лобковые волосы и буквально змеиное масло. Ещё более жуткие вещи для западного человека – пенис тигра и рог носорога. Так что неудивительно, что, обнаружив организм, представлявший собой наполовину животное, наполовину растение, люди приписали ему уникальные свойства.
Первое использование этого примечательного существа/растения относится по меньшей мере к XV в.: оно упоминается в тибетском медицинском трактате Зуркхара Ньямньи Дорхе (1439–1475) и называется по-тибетски – ярцагумбу, «зимой – червь, летом – трава». По-непальски этот гриб именуется «ярса гумба» или «ярша гумба».
Научное название кордицепса изначально было Cordyseps sinensis, где Cordyseps – род, состоящий из более чем четырёхсот видов. Однако генетические исследования показали, что вид, существующий в Тибете, этим четырём сотням видов не родственник, и в 2007 г. была принята более корректная номенклатура: Ophiocordyseps sinensis, семейство Ophiocordycipitaceae.
Современный химический анализ выявил в кордицепсе потенциально активное соединение, получившее название «кордицепин»: вокруг него и поднялся шум. Предполагается, что кордицепин может обладать иммуномодулирующими или даже иммуносупрессивными свойствами в определенных условиях.
Однако действенность его до сих пор не подтверждена научными данными.
Ярцагумбу поражает своим необычным жизненным циклом. Его жертва – мотылёк рода Thitarodes – обитает в Тибете на высоте 4000–5000 метров, откладывая яйца на высокогорных пастбищах. В конце лета из яиц вылупляются личинки, которые зарываются в почву и питаются корнями растений.
Развиваясь, личинки переходят на следующую стадию роста и в какой-то момент заглатывают споры Ophiocordyceps sinensis. Позже, перед окукливанием, они замирают в земле, расположившись головой вверх, готовые весной превратиться во взрослых мотыльков. Однако зимой заражённые гусеницы погибают, полностью пронизанные мицелием гриба.
