Гафт и Остроумова. История любви - Михаил Александрович Захарчук
А со злополучным Адуевым-старшим действительно у Гафта получился форменный затык. Роль эта, к слову, самая первая в новом коллективе, перешла к нему от Михаила Козакова. И Валентин Иосифович поначалу попробовал под друга и работать. Казалось, что тот нашел верный ключик к роли. У Гафта воспользоваться тем ключиком не вышло, однако. На одном из спектаклей он услышал из зала разочарованное: «Да-а, это, конечно, не Козаков». И тут как раз случились гастроли «Современника» в Ташкенте. В первый свободный день почти все актеры поехали на экскурсию в Бухару, а Гафт остался в гостинице. Ему был интересен именно хлебный город Ташкент и его знаменитый в те времена рынок. Вышел на улицу и нос к носу столкнулся с Евгением Евстигнеевым. «Жалко, Жень, что мы не поехали в Бухару, да? – обратился он к нему. – Все скажут, что мы с тобой ничем не интересуемся, да?» «Чего ты заладил: «да-да»? Вон киосочек стоит, видишь? Сейчас пойдем, купим несколько открыточек и будем знать больше, чем они увидят. Давай лучше делом займемся». Зашли в ближайшее кафе и договорились с продавцом насчет коньяка. Он принес его в чайнике (тогда в стране впервые попробовали бороться «с пьянством и алкоголизмом). Выпили по рюмашке. А когда два мужика употребляют, о чем они говорят? Правильно, о работе. И Гафт пожаловался: «Понимаешь, Женя, ну никак у меня не получается этот Адуев. Как его играть, ума не приложу!» «Репризно», – уронил Евстигнеев своим неповторимым голосом. И Валентин Иосифович мгновенно услышал тот звук, вернее, ту самую единственную тональность, с которой и следует ему играть Адуева. От себя хочу добавить, что нам всем несказанно повезло из-за того, что есть у нас такой театр «Современник», а в нем трудились и трудятся такие замечательные актеры, как Гафт. Сам он говорит: «Мне сдается, что Ефремов в свое время так «заварил» наш театр, что он в итоге оказался гораздо сильнее, чем его создатель. И эта особая аура «Современника» как-то передается из поколения в поколение. Надо сказать, что Галина Борисовна Волчек с честью держит театр в наше непростое время. Очень многие мои театральные роли связаны с ней. Даже на спектакли, ею не поставленные, Галина Борисовна приходила, смотрела и делала замечания, которые имели для меня большое значение. Да и ее доброе, почти любовное отношение значило очень многое. Доброе слово и кошке приятно, а артиста надо хвалить. Даже такого толстокожего, как я. В этом театре я сыграл много ролей. Что-то – удачно, что-то – менее. Но с ним у меня связана почти вся моя жизнь. Я могу сказать только одно: «Современник», к которому я привык и где меня любят, – это мой дом, моя надежная гавань».
Гафт за рампой «Современника»
«Теперь я уже ощущаю внутреннюю свободу: с годами она появилась. Но раньше, в детстве, я был очень зажатым человечком. Даже трусливым. Сначала маскировал свои страхи под бравадой, а потом и в самом деле стал смелее. В юности дрался на опережение, чтобы заглушить собственный страх, доказать самому себе, что я – сильный. Однажды разошелся до такой степени, что мне выбили все зубы. Так и ходил. Только потом, когда захотел стать артистом, сделал себе фиксы. Острота, темперамент, уверенность в себе – все это рождается в детстве. Я сыграл много ролей, в которых проявилось именно то, что было заложено давным-давно. Сожалею, что много интересных ролей отклонил, порой даже сам не отдавая себе отчета почему. Что поделаешь, такой характер! Олег Табаков несколько раз звал меня в МХАТ. Должен был играть в «13» у Володи Машкова, но отказался, роль досталась Авангарду Леонтьеву. Прекрасный спектакль! Пожалел, что отказался, еще до того, как увидел его. Зачем же отказался? Испугался, что сил не хватит. Машков приезжал ко мне домой из Голливуда. Все вроде бы обговорили, но в последний момент я сказал: «Знаешь, мне сил не хватит. Не буду».
Раньше вообще бездарно транжирил время, упускал верные шансы сделать что-нибудь стоящее. Однажды покойный Гриша Горин принес в «Современник» пьесу «Кин IV», которую, как он сам говорил, писал для меня, поставив мою фотографию на стол. Начали репетировать, я попросил заменить нескольких партнеров, посчитав, что так будет лучше. Игорь Кваша, сначала взявшийся ставить пьесу, потом наотрез отказался. В итоге репетиции прекратились, и мы потеряли «Кина». Горин отдал пьесу в Театр имени Маяковского, где спектакль с успехом идет до сих пор. Или другой пример. Римаса Туминаса мы несколько лет уговаривали сделать что-нибудь в «Современнике» после «Играем Шиллера». Наконец режиссер согласился поставить «Пляску смерти» Стриндберга. На распределении мне дали главную роль. Партнеры – Неелова и Гармаш. Я подумал и… отказался. Почему? Пьеса не понравилась. Не все поверят, но я отказался у Марка Захарова в «Мюнхгаузене» от роли бургомистра, которую играет Игорь Кваша. Почему-то мне в голову ударило, что я не хочу, не должен играть в этом фильме. Показалось, что Захаров больше станет заниматься Олегом Янковским, у которого потрясающая роль Мюнхгаузена, а я буду от ревности страдать. Кваша, наоборот, очень хотел сыграть колоритную роль бургомистра. Ну и отлично ее сыграл. Еще я отказался играть в картине «Кин-дза-дза» у Данелия роль инопланетянина БИ, которую сыграл Юрий Яковлев. Меня утвердили, сшили костюм. Пришел я на репетицию уже перед самыми съемками. Режиссер Георгий Данелия все время занимался Леоновым, а на меня не обращал никакого внимания, поэтому я и сказал, что не хочу здесь сниматься, и ушел из картины. Видимо, причина в моем характере. Бывает такое. Также я отказался сниматься в очень хорошей картине в Киеве у потрясающего режиссера… В итоге там снялся Кваша». (В. Гафт.)
В своем родном театре Валентин Гафт принял посильное участие более чем в трех десятках спектаклей, сыграв в каждом либо заметную, либо главную роль. В этом смысле среди известных «современниковцев» он безусловный лидер. Обо всех его сценических образах рассказать невозможно – получилась бы отдельная книга, поэтому остановлюсь на некоторых работах, имеющих, на мой взгляд, определяющее значение в его творческой судьбе.
Итак, в 1973 году руководство «Современника» договорилось с ленинградским режиссером Георгием Товстоноговым о постановке спектакля «Балалайкин и К°» по роману М. Е. Салтыкова-Щедрина «Современная идиллия».
