Верю в нашу победу... Письма с фронта - Тампио

Мамочка, недавно мы фотографировались для красноармейской книжки. Нужно прямо сказать: паршивый фотограф! Но я все-таки посылаю свою физиономию. Посмотрите, может быть, признаете своего сына!

Привет всем, ваш сын и брат

П. Б у ч к о в с к и й.

Крепко целую.

8 июня.

Здравствуй, Надя!

Сегодня получил твое письмо, за которое очень благодарю.

…Учиться нам приходится все больше и больше, материал становится все труднее. Завтра предстоит ночное хождение по компасу. Идти надо будет лесом, довольно густым, затем гора, река. И все это придется преодолевать. Занятия на всю ночь. Но тяжело в ученье — легко в бою.

Сейчас стали почаще отпускать в город, а в прошлый выходной даже на танцы в парк отпустили. Можешь представить, что было с нами, когда мы шли туда.

Если можно, пришлите табачку, свой кончился, перешли на чужой. И еще. Может быть, найдете целлулоидные воротнички? Из материала у меня много, но целлулоидные лучше.

Ну, вот и все, что я хотел тебе написать.

Твой  П а в л и к.

P. S. Надя! Жалей маму!

ГОД 1943-й

28 апреля. Челябинск.

Дорогая мамочка!

Посылаю тебе эту открытку, которую мне подарили челябинские пионеры в честь вручения нам боевой машины, на которой крупными буквами написано: «Челябинский пионер». Должен тебе сказать, что этим именем я очень горжусь. И я во время вручения танка дал клятву, что в первом же бою оправдаем доверие челябинских пионеров. Можете поверить мне. Мамочка! Своей клятвы мы не нарушим.

Крепко целую.

Твой сын  П а в л и к.

10 мая.

Здравствуйте, дорогие родители!

Несколько слов о себе. Нахожусь я сейчас там же, на Урале. Вы, вероятно, слышали о нас, а в скором времени покажут и в киножурнале. Вчера был у нас большой день. Трудящиеся Урала давали нам Наказ, а мы им, в свою очередь, поклялись честно оправдать доверие уральцев.

Мамочка! Когда я давал клятву уральцам, мне сразу вспомнилось все, что вы пережили и натерпелись от фашистов в дни оккупации Ростова. И я поклялся крепко расплатиться с врагом за ваши муки, за смерть братьев и товарищей. И хочу заверить, что слово мое крепкое. Об этом вы знаете.

Преданный вам сын  П а в л и к.

19 июня.

Дорогие родители! Мамочка, папа и Надя! Сегодня в этой открыточке напишу вам несколько строк, раньше не мог написать, так как был сильно занят. В прошлом письме я вам писал, что изменил свое местонахождение, то есть выехал из Челябинска. Сейчас живу в лесу, дремучий лес, о котором я не раз мечтал в детстве: зайти в него легко, а выйти из него очень трудно. А еще моя мечта о том, чтобы побыть вместе с вами. Надеюсь, она сбудется!

Привет всем. Крепко целую.

П а в л и к.

11 июля.

Здравствуйте, дорогие родители! Мамочка, папа и Надя! Два дня назад получил ваше письмо, из которого узнал о домашней обстановке и вашей жизни. Вижу, не так уж все гладко идет в отношении питания.

Мамочка! Прошу тебя не стесняться, если нужны деньги, то я вышлю. В общем, можешь ждать деньги, а то я вижу, что ты никогда не попросишь. А мало будет, вышлю больше, так как могу себя стеснить кое в чем.

Сейчас пока живу в лесу, продолжаю учить и сам учусь. На одном месте нахожусь мало, а больше в разъездах километров на 40—50. Занятия проходят интересно. Правда, здесь мне осталось жить считанные дни, а возможно, часы.

Мамочка! На днях постараюсь выслать фотокарточку, правда, фотографировали с экипажем для газеты, но ничего, и эта сойдет, за неимением лучшей…

Вот и все. Прошу писать почаще. Приветы всем тетушкам и дядям.

Целую вас.

П а в л и к.

Дорогие родители Павлика!

Это письмо Павлика, которое я вам посылаю, ваш сын Павлик передал мне перед атакой. Атака была назначена на 5 часов утра 31 июля 1943 г. Так она и началась в 5 часов утра. Дело вот в чем. Павлик был лучший мой друг, и когда атака наша кончилась, и немцы удрали за десять километров от нас, я вернулся туда, где шел бой. Павлика с машиной не было. Я пошел его искать и нашел машину разбитой. Так я установил, что мой лучший друг погиб. Я прошел по следу, где шла его машина, на его пути было разбито три пушки противника, валялось около двух десятков убитых фрицев.

Все мы, танкисты, друзья Павлика, очень тяжело переживаем потерю боевого товарища, поклялись отомстить фашистам за его смерть, за смерть экипажа.

Лейтенант В. З а и к а.

Мой адрес: полевая почта 45292.

Записка П. Бучковского.

Дорогие родители! Мама, папа и Надя! Сейчас я должен идти в атаку и решил написать вам. Если погибну, его перешлет мой друг. Подробности сообщат ребята. Привет от меня всем знакомым. Пока. Целую крепко. Любящий вас сын  П а в е л.

На обороте дописано:

Надя! Береги родителей! Целую.

П а в е л.

„БЕЗУМСТВУ ХРАБРЫХ ПОЕМ МЫ ПЕСНЮ“

На выпускном вечере Володя читал «Песню о Соколе» М. Горького.

…Безумству храбрых поем мы песню!

Безумство храбрых — вот мудрость жизни!

Зал гремел от восторга:

— Киселев! Володя! Браво!

…Осенью 1939 года Владимир переступил порог Оренбургского военного училища. Домой летели короткие весточки об успехах в боевой и политической подготовке, о курсантской дружбе.

Однажды зимой он сильно простудился: двустороннее крупозное воспаление легких. Несколько месяцев пролежал на госпитальной койке, а когда с трудом поднялся на ноги, узнал, что безнадежно отстал от товарищей, временно отчислен из училища с правом поступления на следующий год.

Владимир начал работать на Челябинском станкостроительном заводе имени Серго Орджоникидзе. Захватила парня кипучая заводская жизнь. А когда в январе сорок первого избрали секретарем заводского комитета комсомола, пожалел, что в сутках всего-навсего двадцать четыре часа.

20 июня Владимир докладывал пятому пленуму городского комитета ВЛКСМ о состоянии технического обучения комсомольцев на заводе.

— У нас, — говорил он, — подавляющее большинство молодых рабочих повышают свою техническую культуру. Мы создали 141 стахановскую школу, которыми руководят высококвалифицированные люди, комсомольцы-активисты Зубков, Кирсанов, Печенюк. 300 комсомольцев учатся на курсах мастеров, проводят технический минимум.

Вспоминает фрезеровщица Александра Андрияновна Сидельникова (Запорожец), ныне Герой