Кутузов - Сергей Юрьевич Нечаев
«Гостевой брак» Кутузова
После поражения при Аустерлице Екатерина Ильинична немало сделала для супруга. Она усердно помогала карьере мужа, пыталась оправдать его в глазах Александра I, который явно недолюбливал полководца. Супруга Кутузова была близкой подругой фаворитки Александра I Марии Нарышкиной и через нее влияла на решения императора. И Александр, не любя Кутузова, раз за разом возвращал его из опалы.
И ведь это факт: М.И. Кутузов половину своей жизни находился либо в глубокой опале, либо на высших военных постах. И при этом император никогда не питал к нему теплых чувств, и назначения Кутузова на эти посты были вынужденной для него мерой. Кстати, не изменил своего отношения к нему Александр и после смерти полководца: когда в 1815 году император посетил прусского короля Фридриха-Вильгельма III, то он отказался съездить в Бунцлау (на место смерти Кутузова), где был поставлен обелиск в честь русского полководца.
На самом деле взлеты военной карьеры М.И. Кутузова объяснялись отнюдь не тем, что в отдельные моменты Александр I вдруг «оттаивал» и благоволил полководцу. Вовсе нет. И тут можно лишь высказывать предположения. Например, такое: когда после поражения под Аустерлицем Кутузов впал в опалу, он написал жене из Киева: «Посылаю, мой друг, просьбу к государю об отпуске меня в Петербург. Я бы желал, чтобы государь меня сам позвал, это бы было приятнее в рассуждении публики, но ежели уже того не дождешься, то посылаю к тебе просьбу запечатанную к государю; ежели увидишь, что не позовут, то вели отдать через кого-нибудь, хотя через Ливена; копию с просьбы прилагаю».
И супруга Кутузова, используя все свои связи при дворе, сделала все, что можно было сделать. А потом Михаил Илларионович щедро отблагодарил свою супругу за поддержку, что стало настоящей сенсацией в Санкт-Петербурге. Что тут имеется в виду? Да просто он взял в привычку регулярно отправлять ей подробные письма о событиях на фронте, которые доставлялись курьером, привозившим также официальные депеши из армии. И первым делом курьер всегда заезжал к Кутузовой, что позволяло ей узнавать новости намного раньше, чем в Зимнем дворце, и затем быстро распространять их по городу.
Младший брат императора, будущий император Николай I, пытался противостоять Кутузовой и ее «беспроводному телеграфу». Не имея возможности оказать давление на саму Екатерину Ильиничну, он решил установить посты вокруг города, чтобы перехватывать фельдъегерей. У первого же курьера, задержанного на московском тракте, были найдены письма Кутузова и журнал боевых действий, который его жена также читала раньше Николая Павловича.
Курьера схватили и отправили на гауптвахту, но Екатерина Ильинична узнала об этом и устроила скандал. В результате Николаю Павловичу пришлось отпустить курьера с письмами, но без журнала. Негодование княжны от такого «несправедливого» поступка не знало границ, и будущему «палачу Европы» пришлось извиняться и смириться с тем, что мадам Кутузова будет в курсе событий раньше него – брата императора.
* * *
А что же Кутузов?
В те времена практически у всех высокопоставленных военных были любовницы, и почти никто из российских полководцев не был «крепким семьянином». Быстро распались браки А.В. Суворова и П.А. Румянцева. Суворов, правда, не был дамским угодником. А, например, генерал А.П. Ермолов никогда не состоял в официальном браке, но имел множество любовниц и детей. У Багратиона, Милорадовича также были неудачные браки и множественные романы. И М.И. Кутузов тоже часто увлекался женщинами, но свой брак он все же сохранил. Как правило, его «пассии» не относились к высшему сословию…
Конечно же, Михаил Илларионович любил свою жену, но изрядную часть своей жизни он провел в разлуке с ней. Как бы сейчас сказали, они жили «гостевым браком». Они могли не встречаться целый год или проводить вместе всего месяц. Она никогда не сопровождала его ни на учениях, ни в военных походах. Даже во время поездки в Европу, когда он отправился на лечение, он не взял ее с собой. А когда он стал послом в Турции, Екатерина Ильинична не поехала с ним в Стамбул. Она не любила покидать свой любимый Санкт-Петербург, где у нее был собственный салон.
Скорее всего, Кутузовы сумели сохранить теплые отношения, так как банально не «мозолили» ежедневно друг другу глаза. Их переписка показывает, что они очень нежно относились друг к другу. Очень любил полководец и своих дочерей, постоянно переписывался с ними, был заботливым отцом.
Например, 4 февраля 1810 года он писал жене из Киева: «Контракты были прескверные; я был иногда в отчаянии, думая о твоем положении; даже с горестью всегда принимал твои письма; а иногда не мог собраться и писать к тебе, и беспокоюсь день и ночь. Наконец вот что мог сделать для тебя: посылаю за поташ жемчугу, тысяч на тридцать ассигнациями. На всякой связке написана цена, сверх того два векселя Комаровскому, из которых он один тотчас заплатит, а другой – погодя, как получит деньги. Обоих векселей будет на двадцать две тысячи, а потому и нечего жемчуга бросать за бесценок и торопиться продавать. По-здешнему считают – жемчуг этот недорог, и цена сходная для того, что я уступил по полтора серебряных рубля с берковца[4]. Всего у тебя соберется пятьдесят и несколько тысяч, и когда изворотишься, то отдай из них Парашиньке, Катиньке и Дашиньке по три тысячи. Аннушке и Лизаньке уже я отправлю. Ты видишь, мой друг, что это, что я тебе послал, гораздо больше моего полугодового дохода. Уведомь, все ли в банке внесены проценты. Ежели малого чего недостает, то доплатишь».
Михаил Илларионович и Екатерина Ильинична постоянно переписывались, и из этой переписки вполне можно составить представление об интересах, а также биографию полководца. Например, после разгрома при Аустерлице в 1805 году Кутузов писал жене: «Ты слышала, конечно, об наших несчастьях. Могу тебе сказать в утешение, что я себя не обвиняю ни в чем, хотя я к себе очень строг».
* * *
Когда Михаила Илларионовича отозвали из Киева, 3 апреля 1808 года он написал дочери Елизавете и внучкам: «Милая Лизонька, здравствуй, и с Катинькой и Дашинькой! Я думаю, завтра еду из Киева. Ты не поверишь, какой тиран – привычка. Я с болью отрываюсь отсюда. Я вспоминаю, что я провел здесь спокойно много месяцев, что я всегда ложился спать и вставал без тревог и угрызений совести».
А жене
