Хорошие новости. О чувствах нараспашку, любовных бутербродах и урагане с косичками - Александр Райн

Не успела она закончить, как раздался новый звонок.

– Здравствуйте, это домушник? – промямлил в трубку старушечий голос.

– Здравствуйте. Нет, это мастер аварийного вскрытия, – устало промычала Лида в ответ.

– Уважаемый домушник, у меня очень серьезная заявка.

– Как и у всех, – с иронией заметила Лида.

– Нет-нет, речь идет о действительно важных вещах. Вся моя жизнь оказалась заперта за серьезным замком, счет пошел на дни. Приезжайте скорее! Но предупреждаю, вы прокопаетесь с ним не один час, я уже три дня не могу победить этот механизм, – уверенно заявляла старушка, и в сердце Лиды зародилась надежда.

Ей хотелось чего-то по-настоящему экстремального, такого, чтобы пар из ушей валил от сложности: противопожарный сейф со слитками золота внутри, дверь в бункер со множеством устройств, древний сундук с секретом, китайская шкатулка… Да что угодно, над чем можно попотеть.

Заказчицу Лида застала в подъезде – старушка ковырялась ключом в личинке замка́ почтового ящика.

– Мне журналы по подписке пришли три дня назад. Я с ума схожу, скоро уже новые пришлют, а я эти еще не читала, – ворчала женщина, без конца тыкая ключом в замок.

Лида подошла к ячейке из тонкого метала и громко хлопнула по дверце ладошкой. Та мгновенно открылась.

– Ой! – подпрыгнула от испуга женщина. Но, увидев внутри яркий глянец, расплылась в улыбке. – А вы таким же способом можете мне пенсию на почте выбить без очереди?

Лида помотала головой, а затем вышла из подъезда и направилась в сторону своего дома. Она собиралась отключить телефон и отдохнуть до завтра, а заодно поразмышлять над тем, что она делает не так. Работа представлялась ей исключительно важной и интересной, но по факту люди чаще вызывали по какой-то ерунде, с которой могли бы справиться сами, без посторонней помощи, и это сильно удручало. Да и замки, как назло, были сплошь примитивные.

Раздался новый звонок. Лида долго смотрела на экран телефона, не решаясь принять вызов, но что-то заставило ее в итоге снять трубку.

– Алло, прошу вас, скорее приезжайте! – разговор начался как обычно.

– Что у вас случилось? Сережка у жены в ухе не расстегивается? – иронично отшутилась Лида и тут же почувствовала стыд за собственный непрофессионализм.

– Нет. Я вышел из квартиры буквально на минутку, чтобы спуститься в магазин, а ключи оставил дома. Ребенок изнутри закрылся, там замок с кнопки работает. Мне кажется, я слышал его крик. Господи, что я наделал… – рыдал в трубку мужчина. – Там духовка включена, я боюсь, как бы он ее не открыл и не обжегся.

Сердце у Лиды упало в пятки. Узнав адрес, она побежала, потому что дом оказался совсем рядом.

Мужчина с пакетом в руках стоял на лестничной площадке. На нем не было лица, только красные от стыда щеки освещали темный подъезд. Лида буквально взлетела по лестнице и, расчехлив свой набор инструментов, начала суетливо вскрывать замок. Как назло, тот не поддавался, хотя модель Лиде была знакома.

– Ну как? Получается? – без конца дергал ее взволнованный отец.

Лида не отвечала, продолжая усердно ковыряться в механизме. Раздался детский крик.

– Всё, вызываю МЧС.

– Правильно, – согласилась Лида, мысленно ругая себя за то, что сама выпрашивала объект посложнее.

– Будут через пятнадцать минут, – сообщил нервно расхаживающий туда-сюда мужчина.

Раздался новый крик, еще громче предыдущего.

«Заживо он там, что ли, запекается?» – лезли в голову Лиды страшные картины.

Замок был дорогой, с секретом. Но, немного пободавшись с ним, Лида наконец услышала заветный щелчок.

Отец влетел внутрь, оттолкнув ее плечом. Сын сидел возле кота и дергал животное за хвост. Когда коту это в очередной раз надоедало, он легонько царапал мальчика, и тот кричал от боли или от испуга, а затем снова начинал хулиганить.

– Спасибо, спасибо огромное! – крепко сжал в объятиях Лиду мужчина.

– Да не за что… – прохрипела та в ответ, стараясь высвободиться из его медвежьей хватки.

Выйдя в прохладный вечер, Лида впервые за весь день почувствовала себя нужной.

Решив прогуляться до дома и подумать обо всем, она вдруг вспомнила слова, которые обронил как-то дед: «Не нужно с пренебрежением относиться даже к самому простому замку́, ведь он может охранять куда более ценные вещи, чем все самые неприступные двери». Наконец Лида смогла понять, о чем тогда говорил дед, который, к слову, служил тайным агентом и ничего за всю свою жизнь не украл.

На следующий день Лида с радостью бралась за все поступающие заказы, а их было немало. И началось все с платного туалета в центре города, где застрял мэр.

Вечернее обучение

Жора Васильев медленно вышагивал по аудитории и заглядывал через плечо своим ученикам. Стояла почти гробовая тишина, было слышно, как волоски кистей касаются полотен.

«Какая же бездушная мазня, боже мой», – думал Жора, рассматривая очередное творение одного из ребят, который со скучающим видом наносил тени на свой натюрморт.

– Молодец, Карандашов. Немного хромает перспектива, но уже намного лучше, – вяло похвалил Васильев ученика.

– Спасибо, – не менее вяло ответил Карандашов, которому все эти натюрморты были как домашнему коту элитные сосиски – абсолютно неинтересны.

– Круглова, у тебя пропорции нарушены, надо чуть увеличить задний объект, – указал на ошибку Васильев своей лучшей ученице, готовой за пятерку удавиться.

– Переделаю, Георгий Андреевич.

– Ну что это такое, Валера? Где ты такие облака видел?

Валера пожал плечами.

– Когда люди говорят, что облако на что-то похоже, они не имеют в виду полное сходство. Убирай этот топор.

Раздраженно выдохнув, Валера отложил в сторону свой проект и взялся за новый.

«Хоть бы один отстоял свое мнение», – поджал губы Васильев, а затем взглянул на часы.

– Урок окончен, собираемся, – прочистив горло и хлопнув в ладоши, объявил Васильев, разбудив таким образом нескольких учеников. Ребята спешно начали покидать аудиторию.

Через полгода Жорина группа с лучшими работами должна была отправиться на серьезную выставку. Васильев знал, что пара ребят пройдут как фавориты, остальные нужны были для кучности, но в целом его бесили абсолютно все.

Он просидел в кабинете до конца дня, составляя для своих учеников программу. Никто из них не проявил инициативу с выбором темы рисунка, и Жора должен был решить сам, что представлять на выставке. Мало кто из учеников находился здесь по собственному желанию. Большинство против воли привели родители, потому что дети уже имели какие-то навыки; другие хотели рисовать аниме или комиксы, но, попав в художественную школу, вообще потеряли всякий интерес и теперь ненавидели карандаши и краски всей душой. А третьи, такие как Круглова, старались ради