В разные годы. Внешнеполитические очерки - Анатолий Леонидович Адамишин
Двадцать восьмое июня. Есть у Козырева целый ряд прекрасных качеств: работоспособность, умение держать удар (и банку!), смелость, находчивость. Но молодость, мне кажется, играет порой плохие шутки. Вчера на совещании замов ему доложили, что подписание соглашения с НАТО «Партнерство во имя мира» было плохо встречено в Думе. Правыми соглашение названо предательством интересов России. Козырев стал возмущаться, почему ему ничего не сказали, он бы так вмазал, что надолго запомнили бы. И действительно, публично озвучиваются весьма неблагопристойные термины. В общем-то, это значит опускаться до уровня некоторых наших парламентариев. Аргументацию заменяем навешиванием ярлыков. Дипломатический язык все же должен быть очищен от уличных выражений.
Финансы. Встреча 2 июля в Кремле с помощником президента по экономическим вопросам Александром Яковлевичем Лившицем. Интересно, как попал на такой пост преподаватель политэкономии станкостроительного института? Сейчас многие преподаватели подались в политику.
На прямой вопрос: есть ли экономические указы (тогда нашей страной правили в основном путем декретов), которые готовятся без его участия, он ответил, что очень немного, но есть. Люди, которым он доверяет, посоветовали не жаловаться президенту, он этого не любит. Иначе ты можешь себя сжечь, вместо тебя придет кто-то похуже. И по другим направлениям есть распоряжения, которые выпускаются, мягко говоря, не ортодоксальным способом. Процветает выбивание денег у правительства «голосом». Этим особенно грешат регионы и ВПК, где идет неконтролируемый спад производства, в некоторых областях на 90 процентов, гибнет наукоемкое оборудование. Любопытно, что он употреблял выражение, которое было у нас в ходу в советском МИДе: минимизировать ущерб от действий наверху. Что положительно: предприятия начинают брать кредит для инвестиций у частных банков, на них приходится 95 процентов кредитов.
Реформа идет медленно также потому, что не обеспечена правовыми нормами. Недоучет огромный. Так, в 1993 г. «челноки» притащили в Россию потребительских товаров на 10 миллиардов рублей при централизованном импорте в 21 миллиард. Вроде начали постепенно возвращаться назад ушедшие на Запад деньги. Общий вывод Лифшица: экономическую ситуацию удержать можно.
От финансов страны к финансам МИДа: по просьбе Козырева провел 30 июля краткую инвентаризацию денежных средств министерства с опытным мидовским «волком», заведующим валютно-финансовым департаментом Юрием Алексеевичем Чулковым. Он уверяет, что во всех посольствах имеется пятимесячный запас валюты. (Вскоре должен буду убедиться, что по крайней мере Лондон не попал в это число.) Минфин сильно недодает по бюджету МИДа, хватает на зарплату и премии, но не на капитальный ремонт и закупку оборудования. Интересна такая цифра: в МИДе молодой специалист получает 52 тысячи рублей, а молодой лейтенант – 250 тысяч.
Следующая запись в моем дневнике уже лондонская, о встрече 22 сентября 1994 г. с министром иностранных дел Великобритании Дугласом Хэрдом, которому я нанес первый визит по прибытии послом. Речь шла о подготовке приезда в Англию президента Ельцина, а затем – подлинно эпохального события – визита в Россию королевы Елизаветы. До этого английские монархи ни разу не посещали страну, где была убита царская семья. Она, как известно, была связана с британской довольно близкими семейными узами.
В первые дни пребывания в Лондоне журналисты спрашивали меня, не понижение ли это – назначение послом в Великобритании с поста первого замминистра иностранных дел. Разумеется, я им говорил о важности для России такой страны, как Англия, но однажды добавил: «В Москве не всегда понимают мой юмор».
Очерк шестнадцатый
Югославский кризис
Ради цельности изложения еще раз отматываю пленку назад.
Взгляд из Рима. Начало дезинтеграции Югославии как единого государства застало меня на посольской службе в Италии. Тревожно отозвалось в сердце 25 июня 1991 г., когда Словения и Хорватия провозгласили свою полную самостоятельность и выход из состава СФРЮ. Крайне заволновались и мои итальянские собеседники: вблизи их границ начались столкновения вооруженных отрядов Словении с югославской армией, хорошо еще, что непродолжительные. В Хорватии же с августа пошла самая настоящая война.
Разумеется, я старался следить за тем, что происходит на противоположном берегу Адриатики, в этом отношении Рим являлся хорошей наблюдательной вышкой. Помогали дружеские отношения, которые сложились с югославским послом Душаном Штрбацем. Он и его жена страшно переживали из-за «нелепой войны», сетовали, что с преступной легкостью столкнули первый камень, дальше СФРЮ посыпалась как бы сама по себе, неся разрушения и смерть. Она была, правда, основательно подточена соперничеством между номенклатурой различных республик. Стремясь освободиться от Центра, сохранить и усилить свою власть, они расшатали Югославию. Штрбац соглашался со мной, что распад страны был результатом банкротства политического режима, державшегося до поры до времени на авторитете Тито.
Посол обвинял немцев, которые мстят сербам за свои неудачи в 1941-м[143], да и за то, что те побили их при отступлении в 1944 г. Конфликт обнажает глубокие исторические корни, возвращаются призраки прошлого. Неслучайно ФРГ в одностороннем порядке признала Словению и Хорватию уже в декабре 1991 г., в один день с Ватиканом, поддержавшим католические республики. (Через пару дней это сделала – догадайтесь кто? Белоруссия.)
В обеих мировых войнах хорваты были с сербами по разным сторонам баррикады и в обеих проиграли. Сейчас при немецкой поддержке они берут реванш.
Хорваты, по Душану, хотели уйти из СФРЮ, не гарантируя сербам, которые живут на их территории, автономных прав. Более того, их стали прижимать, менять кириллицу на латинский шрифт, пошли погромы. На дверях кафе появились надписи: «Собакам и сербам вход воспрещен». Президент Хорватии Туджман оказался не на высоте, мог бы сделать все тоньше и умнее. Сербы возмутились, их поддержала армия, в основной своей массе сербская, хорваты заблокировали гарнизоны в казармах, перенеся войну в города.
Душан прав, что спровоцировали столкновения хорваты. Но он умалчивал, что к концу войны, к январю 1992 г., сербы контролировали четверть территории Хорватии. Жестокая с обеих сторон схватка унесла 10 тысяч жизней. В феврале 1992 г. Совет Безопасности ООН принял решение направить в Хорватию 14-тысячный контингент сил ООН по поддержанию мира. В апреле 1992 г. эти силы были размещены в четырех районах республики (в том числе российский батальон в секторе «Восток», Восточная Славония) и на
