Анастас Микоян. От Ильича до Ильича. Четыре эпохи – одна судьба - Стас Намин
Одновременно было решено повысить нормы заводской выработки. Автором этой идеи был Алексей Косыгин. Хрущева его аргументы убедили[442].
На электролокомотивном заводе им. Буденного близ Новочеркасска начались волнения. Рабочие были недовольны и повышением цен, и повышением норм выработки. Заработная плата упала на 30 процентов. Также КГБ зафиксировал резкий рост недовольства и протестные настроения в Кемерове, Краматорске, Донецке и других городах.
Директор завода им. Буденного Курочкин на упреки рабочих ответил грубо: «Нет мяса – жрите ливер» (Таубман приводит фразу «ешьте пирожки с капустой»). Точные слова Курочкина не были зафиксированы, но поведение руководства завода привело рабочих в ярость. Они блокировали железную дорогу, остановили поезд «Саратов – Ростов», разгромили вагоны, выбили в них стекла.
Хрущев намеревался сам выехать в Новочеркасск, но его отговорили. Тогда он решил направить секретаря ЦК КПСС Фрола Козлова и Микояна.
Микоян упорно возражал. Он считал, что из членов высшего руководства страны ехать должен кто-то один, чтобы впоследствии быть готовым взять на себя всю полноту ответственности за принятые решения[443]. В ответ Хрущев предложил поехать еще и членам президиума ЦК: Кириленко, Шелепину, Полянскому, секретарю ЦК Ильичеву и помощнику председателя КГБ Петру Ивашутину.
Микоян, Козлов и их спутники прибыли в Новочеркасск 2 июня. Микоян немедленно выступил по радио, пытаясь успокоить население. Речь его была записана на магнитофонную пленку и несколько раз транслировалась 2 и 3 июня, в том числе с помощью передвижных громкоговорителей. По другим сведениям, по радио выступил не только Микоян, но и Козлов[444].
Н. С. Хрущев, Л. И. Брежнев, А. Н. Косыгин, Ф. Р. Козлов, Е. А. Фурцева и А. И. Микоян в начале 60-х годов
Руководство города и области посчитало восстание «бунтом хулиганов, пьяниц и уголовников»: на заводе значительное количество рабочих имели судимости. Хрущев больше всего опасался эскалации конфликта и был прав. Среди недовольных нашлись люди, готовые отправить эмиссаров в соседние города, Ростов и Донецк, чтобы призвать их население поддержать восстание[445].
2 июня число протестующих достигло 10 тысяч. По приказу командующего Северо-Кавказским военным округом Иссы Плиева мост через реку Тузлов перегородили танками, но рабочие, двигаясь с портретами Ленина и Маркса, под красными флагами перешли реку вброд либо перебрались через танки – военнослужащие им не препятствовали.
Достигнув центра города, повстанцы ворвались в здание горкома. Активисты вышли на балкон и обратились к остальным, призывая всех занять здание милиции. Это неизбежно привело бы к захвату огнестрельного оружия. Помимо флагов, в толпе виднелись транспаранты «Хрущева на колбасу!».
В тексте обвинительного заключения[446] сказано, что протестующие пытались выхватить автоматы из рук военнослужащих Репкина, Кувардина и других, в результате чего солдаты вынуждены были, в соответствии с уставом, применить оружие против нападавших[447]. Однако есть мнения как историков, так и очевидцев (Пыжиков, Пихоя, Таубман, Шапошников, Деркачев), что огонь был открыт по приказу командиров, причем сначала был сделан один или несколько предупредительных залпов в воздух.
А. И. Микоян, Н. С. Хрущев и Л. И. Брежнев
Поскольку в КПСС, в правительстве СССР и в Вооруженных силах существовала жесткая субординация, полномочия отдавать приказы о применении оружия имели только Козлов и Микоян как вышестоящие ответственные лица. Однако ни Козлов, ни Микоян не могли бы отдать такой приказ, не получив на это разрешения от вышестоящего руководства, то есть лично от Хрущева.
Микоян предпринял попытки переговоров с участниками протестов, но за его спиной Козлов телефонировал в Москву Хрущеву и получил от него устную санкцию на силовое подавление беспорядков.
Предупредительные выстрелы не остановили толпу. Был открыт огонь на поражение. Погибли 23 человека, ранено было около 100, из них многие впоследствии скончались в больницах. Толпа была рассеяна[448].
В тот же день была организована встреча ответственных работников с делегатами восставших. Пришли девять человек, в том числе их лидер, рабочий Б. Н. Мокроусов, по профессии обрубщик литья, имевший шесть классов образования и две судимости за телесные повреждения и хищения[449].
Микоян присутствовал при этом разговоре, Фрол Козлов – нет. По свидетельству Микояна, Козлов не выступал по радио, не вел переговоров, зато активно телефонировал в Москву[450].
Впоследствии рабочий Мокроусов был расстрелян.
Фрола Козлова не смутила пролитая кровь. Позвонив из Новочеркасска Суслову, он пожаловался на качество местного питания, попросил прислать ему продукты из Москвы и напомнил, что намерен отправиться в отпуск[451].
Хрущев обвинил в трагедии «местных идиотов, которым вздумалось стрелять»[452]. Возможно, одна эта фраза свидетельствует о том, что приказ отдал именно Хрущев.
Информация о Новочеркасском расстреле была полностью засекречена. Погибших хоронили в чужих могилах. Сделано это было прежде всего для предупреждения эскалации конфликта. Однако отсутствие достоверных сведений породило большое количество слухов. Известна легенда о том, что солдаты сделали первый залп поверх голов и пули попали в мальчишек, взобравшихся на деревья.
В книге М. А. Деркачева, в тот период помощника командующего Северо-Кавказским военным округом генерала Иссы Плиева, приводятся сведения, что с Плиевым разговаривал секретарь ЦК КПСС А. Кириленко, прибывший прежде других в Новочеркасск 1 июня вечером. Именно он первым заговорил о том, что армия должна навести порядок. Плиев заявил Кириленко, что не будет сталкивать армию с народом[453].
Генерал-майор Олешко доложил Микояну об одном убитом – гражданском мужчине, пытавшемся отобрать автомат у часового. Микоян, по свидетельству Олешко, был очень расстроен и распорядился привести к нему этого солдата и поговорил с ним. Солдат уверял, что выстрел произвел случайно.
ДОСЬЕ
«Приказ о разгоне демонстрантов отдавала Москва».
Деркачев М. А. Особое поручение. – Владикавказ: Ир, 1994. С. 17.
А. И. Микоян, председатель КНР Лю Шаоци, Н. С. Хрущев, генеральный секретарь ЦК КПК Дэн Сяопин, Ф. Р. Козлов, М. А. Суслов и мэр Пекина, член политбюро ЦК КПК Пэн Чжэнь в Кремле в сентябре 1960 года
* * *
Другую версию изложил генерал-лейтенант танковых войск Матвей Шапошников, в 1962 году первый заместитель Плиева. По его сведениям, Козлов и Микоян прибыли в Новочеркасск не 1 и не 2 июня, а в конце мая – их резиденция находилась в медпункте гарнизона танковой дивизии. В разговоре с Козловым и Микояном Шапошников высказал опасения, что вмешательство армии может привести к жертвам, но Козлов грубо оборвал Шапошникова и заявил, что «генерал Плиев получил все необходимые указания»[454].
2 июня, по версии Шапошникова, он получил от Плиева приказ задержать колонну протестующих, двигавшуюся к центру города. Плиев сообщил, что высылает танки. «Я не вижу
