Доктор Дулиттл и его звери. Книга третья - Хью Джон Лофтинг
Вечером того же дня, когда звери получили чековые книжки, доктор допоздна задержался в театре. Ужин уже остывал, поэтому звери сели за стол без доктора. Разговаривали только о деньгах.
— Что ты сделаешь со своими деньгами, О’Скалли? — спросила пса белая мышь.
— Пока еще не знаю точно, — ответил О’Скалли, — но кое-что на примете у меня уже есть. Ты даже не представляешь, сколько бродячих собак умирает на улицах Лондона от голода. Я уже давно подумываю открыть ночлежку для бездомных, чтобы туда мог прийти любой сирота и любой бродяга и получить там кость, миску супа и подстилку на ночь. И чтобы никто не спрашивал, кто ты, откуда. Терпеть не могу праздных вопросов! Я уже говорил об этом с доктором Дулиттлом. Он обещал помочь.
— И кто тебя тянул за язык? — набросилась на О’Скалли Крякки. — У нас уже есть приют для престарелых лошадей, мы на него потратили кучу денег.
— Но теперь-то я́ потрачу свои деньги! — не сдавался О’Скалли.
— Ты же знаешь доктора, — продолжала сетовать Крякки, — он ухватится за твою мысль и из доброты начнет тратить свои деньги. Бу-Бу говорит, что доктор Дулиттл сейчас богат. Ну и что с того? Помяните мое слово — не за горами тот день, когда он снова окажется без гроша. И вот тут-то мы ему поможем. Поэтому пусть все ваши денежки лежат в банке, не трогайте их, берегите!
— Но доктор сказал, что мы сами заработали эти деньги, — хрюкнул поросенок. — Значит, они наши.
— Без доктора ты не заработал бы и ломаного гроша! — ухнула с камина сова. — Люди, чтобы сберечь деньги, пускают их в оборот, занимаются торговлей.
— Вот это по мне! — перебил Хрюкки и звонко шлепнул себя копытцем по груда. — Что может быть лучше торговли овощами? Я открою на свои деньги овощную лавку и половину от прибыли буду отдавать тебе, Крякки, чтобы ты хорошенько кормила доктора.
— Боже! Что ты затеял! — всплеснула крыльями Крякки.
— А почему нет? — не сдавался Хрюкки. — У меня хватит денег, чтобы скупить все вилки капусты на Лондонском рынке. Я самый богатый поросенок в Англии.
— Ты самый глупый поросенок в мире! — сердито крякнула утка. — Как только ты откроешь лавку, то сразу же сам слопаешь все овощи и нечего будет продавать.
Звери еще долго пререкались за ужином, но так ни до чего и не договорились. Да оно и понятно: трудно было ожидать, что кто-то откажется от тех удовольствий, которые можно получить за деньги.
Белая мышь попросила доктора сходить с ней в сырную лавку, и там они купили полфунта каждого вида сыра, какой только был. А было там ой как немало сыров. Даже доктор Дулиттл не знал и половины их названий.
Когда они пришли домой с огромным свертком, от которого соблазнительно пахло сыром, Хрюкки выпросил у белой мыши по маленькому ломтику каждого сыра. Он хотел запомнить их названия и вкус, не потому, что был лакомка, а потому, что ему вздумалось написать книгу «Мои питательные кулинарные приключения». А так как в жизни поросенка подобных приключений хватало, то книга тянула томов на десять.
Хрюкки с помощью доктора сам покупал себе овощи и фрукты, самые дорогие и редкие. Однажды в большом овощном магазине одна дама увидела, что поросенок лакомится спаржей, и набросилась на доктора Дулиттла:
— Как вы смеете скармливать свинье такие изысканные овощи?
Хрюкки с высоко поднятой головой и набитым спаржей ртом посмотрел на сердитую даму и попросил доктора Дулиттла:
— Скажите ей, господин доктор, что я сам все это купил, на собственные деньги.
Доктор не мог отказать себе в удовольствии и перевел слова Хрюкки на человеческий язык. Вы бы видели, что случилось с дамой! Она открыла рот, потом закрыла, так ничего и не сказав, а затем покраснела ярче летнего помидора и бросилась вон из магазина.
У поросенка появилась еще одна привычка — ему ужасно понравилось начищать до блеска свои копытца. Он даже договорился с маленьким чистильщиком обуви, и тот каждое утро приходил к дому, где жил доктор Дулиттл и его звери, и на ступеньках драил копытца Хрюкки. Поросенок при этом гордо поглядывал на прохожих.
Именно эти блестящие копытца и переполнили чашу терпения Крякки.
— Да как тебе не стыдно тратить деньги на такие пустяки, — укоряла она Хрюкки.
— Но это стоит всего один пенс в день! — оправдывался поросенок.
— Транжира поросячий! — даже взвизгнула от возмущения Крякки. — Да в Паддлеби я на два пенса готовила вам всем обед!
— Положение обязывает, — задрал пятачок Хрюкки. — Не могу же я выйти на улицу с грязными копытцами! Там дети узнаю́т меня и показывают пальцем: смотрите, вон идет Хрюкки, знаменитый артист.
— Скажи лучше — знаменитый хвастун, — проворчала Крякки и вернулась к своим кастрюлям.
Утка мыла и перемывала посуду, готовила и убирала изо дня в день. Свои деньги она не тратила ни на что, в то время как остальные звери бегали по магазинам. Лишь сова Бу-Бу была такой же осмотрительной. И как-то в голову Крякки закралась мысль: а почему бы мне не нанять посудомойку?
Мысль настолько ей понравилась, что уже на следующий день молодая опрятная девушка мыла тарелки и драила кастрюли. Крякки только показывала ей крылом, что вымыть и что куда убрать. Платила Крякки девушке из собственных денег.
Но если Крякки нарадоваться не могла на прислугу, то Джону Дулиттлу житья от нее не стало. Девушка, как и многие другие, мечтала о сцене, о театре, о букетах цветов и поклонниках, одним словом, она хотела стать актрисой. Она принялась осаждать знаменитого доктора Дулиттла просьбами:
— Господин доктор, помогите же мне попасть на сцену. Я буду прекрасной оперной певицей.
Доктор послушал, как она поет, и пришел в ужас.
— Вы прекрасная посудомойка, — сказал он ей. — Ну зачем вам понадобилась оперная сцена?
Но девушка не отступала, и доктор стал возвращаться домой только тогда, когда посудомойка уже уходила. А утром,
