Катя и крокодил - Нина Владимировна Гернет
Пастушкова ЕКатярина
— А что говорит скворец? — спросила Катя.
— Так, кое-что… — небрежно сказал Митя, аккуратно промокнул чернила на расписке, сложил её вчетверо и засунул в карман. Потом протянул Кате бумажку.
— Рацион для кроликов, — сказал Митя и стал бормотать, заглядывая в бумажку: — Сено было… одуванчики… корнеплоды есть?
— Нет, — прошептала Катя испуганно.
— Тогда дашь овёс.
— Хорошо, — сказала Катя.
— Ванна есть?
— Есть, — сказала Катя.
— Крокодила туда.
Музыка, которая слышалась из папиного кабинета, вдруг прекратилась. Митя забеспокоился и сказал:
— Ну, я поехал. Скоро приеду. Смотри!
— Я буду смотреть, я хорошо буду смотреть, — уверяла его Катя.
Она закрыла за ним дверь и осталась одна среди зверей.
Вот бы ахнули девочки из её класса, если бы увидели Катю с крокодилом! А особенно Лиля! И особенно Таня! И особенно… Но девочек не было, и Катя взялась за дело. Она притащила ящик с крокодилом в ванную, открыла кран и вытряхнула крокодила. Он шмякнулся в воду, обдав Катю брызгами. Она засмеялась.
— Ах ты! — сказала Катя. — Не скучай, я скоро приду!
Потом Катя налила скворцу в мисочку свежей воды.
— Здрасссте! — крикнул скворец. Катя радостно засмеялась.
Затем Катя вытащила черепаху из тесной коробки и пересадила в ящик, где прежде был крокодил.
— Иди гуляй себе! — сказала она черепахе.
Катя побежала в кухню. Она перетряхнула все кульки и баночки, заглянула во все мешочки и во все ящики. Овса в доме не было.
Надо было бежать в магазин.
Да, а деньги?
Взять у папы! Но из папиной комнаты опять раздалась музыка. Папа играл «Дьявольские трели». А когда папа играл эти трели, даже бабушка не осмеливалась входить к нему и Милку быстро отправляли гулять.
Катя задумалась на минутку.
— Вот глупая! — вдруг сказала она себе и схватила с этажерки глиняную свинью-копилку, в которой копились деньги на «волшебный фонарь».
Она долго трясла свинью над столом, пока не натрясла целую пригоршню меди и серебра.
Вдруг Милка заворочалась на постели. Катя испугалась.
Как оставить Милку одну со зверями? Ей нельзя доверять!
Но Милка снова сладко заснула, и Катя решила: не проснётся! Сбегать в магазин — самое большое — десять минут.
И она побежала, сжимая деньги в кулаке.
До магазина было недалеко. Надо было пробежать мимо парикмахерской, инкассаторского пункта и перейти улицу возле кинотеатра «Нептун».
Одним словом, не прошло и пяти минут, как Катя стояла у прилавка.
— Дайте мне, пожалуйста, овса для кроликов.
— Овса нет, — сказала продавщица, — овсянка есть.
— Ну, тогда, пожалуйста, овсянки, — сказала Катя. — Для кроликов. Знаете, у них такой рацион. А вот моя черепаха овса не ест. А крокодил мой, вы не представляете, он даже туфли напополам перекусывает!
Все покупатели посмотрели на Катю. А один мальчуган, со связкой баранок и кульком макарон, подошёл к Кате и уставился на неё, будто она сама перекусила туфлю. И когда Катя вышла из магазина, мальчик пошёл следом за ней. Он шёл и жевал баранку, не спуская глаз с Кати.
Катя очень спешила. Она перебежала через улицу, свернула за угол и поравнялась с кинотеатром «Нептун». Люди туда шли толпой.
И вдруг Катя увидела, что в двери «Нептуна» входит Таня. Это была самая лучшая Катина подруга.
— Таня, постой! Что я скажу! — крикнула Катя. Но Таня уже скрылась в дверях.
Что же это? Значит, она так и не узнает про Катиных зверей? Конечно, зайти после сеанса не догадается, а у Кати нет теперь времени бегать по гостям.
Хороша дружба! Иметь дома живого крокодила и не показать лучшей подруге даже кончика хвоста!
Подумав так, Катя бросилась вслед за Таней.
— Билет! — крикнула контролёрша и попыталась схватить Катю, но не успела. Катя проскользнула мимо неё и скрылась в толпе.
— Таня! Татка Карликова! — кричала она. Но люди вокруг шумели, и Таня её не слышала.
Мальчик с макаронами и баранками, который шёл за Катей, тоже вошёл было в кинотеатр. Но когда контролёрша потребовала билет, он молча повернул обратно, вышел на улицу и прислонился к стене рядом со входом. Снял со связки вторую баранку и стал не торопясь жевать её.
Контролёрша не могла оставить своего места и погнаться за Катей. Она только вытягивала шею, высматривая Катю в фойе. А Катя пробиралась между зрителями и вытягивала шею, высматривая Таню Карликову.
Раздался звонок, и люди двинулись в зал.
Тут Катя издали увидела Таню. Она бросилась туда, но, пока пробиралась в толпе, Таня уже вошла в зрительный зал. Катя всё-таки заметила, как она садилась у стенки, и быстро пробралась к ней.
— Таня! — сказала она. — Ох, мне так некогда! Я не могу за тобой бегать, у меня звери…
И она начала быстро рассказывать Тане самое главное. Но тут погас свет.
— Садитесь! — зашипели на них соседи сзади.
Девочки уселись вдвоём на одном стуле. Тогда заворчали соседи сбоку, что пускай девчонки не толкаются и ведут себя прилично.
Таня осталась на стуле, а Катя уселась на корточки у самой стенки и стала быстро рассказывать.
Теперь рассердились соседи впереди и сказали, что девчонки мешают слушать, хотя слушать было нечего, потому что на экране шли пока только надписи.
Впрочем, Таня уже всё поняла.
— Крокодил? — прошептала она. — Говорящий? Бежим!
И они стали пробираться к выходу. Теперь на них шипели со всех сторон. А мальчишка, сидевший с самого краю, дёрнул Катю изо всех сил за косу.
Девочки бежали, согнувшись вдвое, по проходу, и все зрители ругали их по очереди.
Так добежали они до дверей, и тут-то начались настоящие неприятности.
Билетёрша наотрез отказалась открыть двери.
— Кончится «Золотая рыбка», — шипела она, — тогда уходите, а теперь нечего!
Девочки испугались: на экране старик только ещё собирался в первый раз закинуть невод в синее море!
Билетёрша ткнула пальцем на свободные стулья:
— Садитесь!
Катя
