Катя и крокодил - Нина Владимировна Гернет
Но тётя Маруся уже срывала с Кузи свой шарф и ничего не желала слушать.
— На три класса старше, а каким глупостям маленькую учишь! — При этом она шлёпнула Тоню, которая залилась плачем.
Лида хотела было что-то сказать, но так возмутилась этой несправедливостью, что молча повернулась и ушла.
Улица, которая так недавно была солнечной и весёлой, стала вдруг тёмной и мрачной. Навалились тяжёлые тучи, злобно рычали машины. Люди шли грустные и сердитые. Даже птицы и те чирикали как-то печально…
Лида остановилась у какой-то витрины. Из тёмной глубины на неё смотрела такая растрёпанная, такая некрасивая девчонка. И бант торчал как-то криво… Лида отвернулась и даже перешла на другую сторону, чтобы быть подальше от себя.
И оказалась возле того самого дома в лесах, где на них с Мишей утром чуть не упало ведро, и увидела большое объявление:
СРОЧНО ТРЕБУЮТСЯ РАЗНОРАБОЧИЕ.
ЗАРПЛАТА 70 РУБ.
Лида прочитала объявление раз, другой, третий, не понимая смысла. Её ещё душила обида на тётю Марусю. И вдруг новая мысль мелькнула у неё в голое. Она ещё раз, уже внимательно, прочитала объявление. Да это же как раз то, что нужно!
«Как же я до сих пор не сообразила! Вот как люди достают деньги! Не ходят и не просят у своих тёток, а работают».
Она стремительно вбежала под арку, сняла галстук, сунула в карман. Развязала бант и спрятала в другой карман. Подумала чуточку, достала носовой платок, надела его на голову и завязала сзади. Потом сделала такое лицо, как на контрольной по математике, и вошла во двор.
Тут, будто в честь её появления, раздался колокольный звон. Это кто-то бил в железную рельсу.
Наступил обеденный перерыв. Рабочие спускались с лесов, мылись у крана, закуривали.
Вихрастый, который утром уронил ведро, и его напарник сбежали с лесов, вытащили домино и уселись играть на перевёрнутом корыте. Вихрастый почему-то подмигнул Лиде, и она, приободрившись, подошла к нему.
— Здравствуйте, — вежливо сказала Лида.
— Привет, привет! — ответили парни, гремя косточками. — Присаживайтесь.
Сесть было не на что.
— Скажите, пожалуйста, — спросила Лида, — здесь рабочим платят каждый день?
— А как же! — сказал вихрастый. — Нормально.
— Даже два раза! — подхватил второй. — Утром и вечером.
Лида обрадовалась:
— А меня примут на работу?
Парни переглянулись.
— Примем, Вася? — спросил вихрастый.
— Уже приняли, — ответил Вася.
— А что надо делать? — радостно спросила Лида.
— Ну, для начала… — сказал Вася, оглядываясь по сторонам.
— Для начала вот бери ведро, — придумал вихрастый, — получай полтинник и гони на угол за квасом. Четыре литра!
И он что было силы стукнул костяшкой по корыту.
Гремя ведром, в котором бренчал полтинник, Лида понеслась к той самой алюминиевой бочке, за которой утром шёл Женька.
Бочка стояла за углом, в тихом зелёном переулке. За ней, как и утром, вилась очередь. Лида пристроилась в конце.
И вдруг услышала вопли:
— Руки вверх!
Лида вздрогнула и посмотрела в ту сторону. Это вопили какие-то одинаковые мальчишки в жёлтых майках и джинсах с заклёпками. Разница между ними была только в том, что на заднем кармане у одного было вышито «МЕХИКО», а У другого — «ТЕХАС».
Перебегая от дерева к дереву, они швыряли друг в друга консервными банками на верёвках.
Это были, как вы уже догадались, вредные близнецы Боря и Лёва.
Вдруг они перестали вопить, зашептались и спрятались за дерево. К бочке шёл растрёпанный толстый мальчик. Когда он проходил мимо, они вылетели с криком «Сдавайся!» — и кинулись на него.
Но толстый мальчик неожиданно оказался очень проворным. Он бросился бежать вокруг бочки и очереди. Близнецы за ним. Когда они сделали два круга, мальчик юркнул в очередь и пристроился впереди Лиды. Мальчишки хотели было его вытащить, но тут люди стали на них ворчать, и они отступили.
Но Лида вовсе не собиралась уступать толстому мальчику свою очередь.
— Я впереди! — строго сказала она ему.
— Не знаю, не знаю, — нахально сказал мальчик, — я тебя впереди не видел.
— Не ври! Прекрасно видел, что я тут стою с ведром!
— Тили-бом, тили-бом, стоит курица с ведром! — захохотал бессовестный толстяк.
Лида хотела ему как следует ответить, но в это время они оказались у бочки. Она просто отпихнула мальчишку и протянула ведро продавщице.
— Пожалуйста, четыре литра, — солидно сказала она. — Вот в это ведро.
И стала внимательно следить, как продавщица, похожая на куклу-матрешку, опрокидывает в ведро кружку за кружкой.
— Четыре, — сказала продавщица и протянула руку.
Лида не шевелилась. Полтинник лежал на дне ведра.
— Ну, что же ты? Где деньги?
— Деньги там… — прошептала Лида и показала на ведро.
Через минуту уже вся очередь знала, в чём дело, и хохотала. Смеялась и продавщица-матрёшка, но Лиду всё-таки не отпускала, пока не заплатит.
Кто-то предложил заплатить за Лиду, но она отказалась. Она не могла брать деньги у незнакомых людей: мама ей настрого это запретила.
А обеденный перерыв кончался. А рабочие ждали квасу. А она стояла тут, как привязанная, и выхода не было.
Вдруг толстый мальчик, который умирал со смеху, сказал:
— Хочешь, достану, хоть ты и вредная?
— А как?
— Моё дело.
— Только не смей лазать руками!
— Обойдёмся без рук. Сколько литров?
— Четыре, — прошептала Лида.
— Ха! Это мне на один зуб!
Он схватил ведро и начал пить, отдуваясь, как лошадь.
Боря и Лёва смотрели на него с зависью и спорили: выпьет — не выпьет.
Толстый мальчик пил и пил. Но вдруг глаза у него выпучились, он тяжело задышал, поставил ведро на землю и пошёл, покачиваясь.
— Ага! Я говорил: не выпьет! — закричал Боря. — Я выиграл!
Братья схватили ведро и стали пить, передавая друг другу, пока ведро не стало сухим, а они — мокрыми. Тогда они отдали Лиде ведро с полтинником.
— Скажи спасибо! — прохрипел Лёва. Они поплелись к дереву и тихо сели на землю.
— Спасибо… — неуверенно сказала Лида. Подошла к продавщице и протянула ей полтинник.
— Поскорее, пожалуйста, налейте, — попросила Лида. — А то у нас, знаете, обеденный перерыв кончается.
— Ещё четыре литра? А деньги?
Лида стояла, как
