Детский остров. В куриной шкуре. Предсказатель прошлого. Последние драконы (сборник) - Булычев Кир

— При чем тут мы! — возмутилась Ко. — При чем тут мы? Вероника находится в плену у неизвестных злодеев, меня могли убить, и боюсь, что никто из вас не пришел бы мне на помощь. Но виноваты в этом, оказывается, только мы! Как мне все это надоело! И учтите, я вас предупреждаю: если кто-нибудь организует террористическую группу, чтобы взрывать полицейские участки и детские дома, я буду среди первых кандидатов в боевики.

Милодар натужно посмеялся. Потом выдавил из себя:

— Надеюсь, что до того времени мы вас перевоспитаем.

— Я не хочу перевоспитываться!

— Неужели вы не понимаете, — закричал в ответ Милодар, — что вы притягиваете к себе все злобные силы Галактики! Это что-нибудь значит?

— Вы убеждены, что мы их притягиваем? А может быть, Артем? А может быть, мы стали пешками в вашей игре? Я же не верю вам, комиссар.

— Хорошее, правильное чувство недоверия. Из вас может получиться агент ИнтерГпола, — ответил Милодар.

Так впервые странное чувство, притягивающее и отталкивающее комиссара к Ко, было им сформулировано. И возникло на поверхности слово «агент». Отныне отношения комиссара и девушки по имени K° вступили в новый, еще не оформленный опытом, памятью и совместными переживаниями этап.

Но в тот момент Милодар был слишком занят текущими заботами, чтобы анализировать свои чувства к Ко. Он извлек определитель запахов, «карманную собаку», как именовали ее в Управлении, и постарался, пока совсем не затоптали место преступления, определить, как же произошло нападение.

Увидев, что комиссар стал подниматься по тропинке, направляя голубой лучик небольшого прибора на листву и на землю под кустами, Ко спросила его, чем он так занят. Комиссар пояснил, что пытается выделить остатки запахов, оставленных здесь убийцей.

— Как же так, — удивилась Ко наивности комиссара. — Мы же знаем, что Артема заклевали биороботы-вороны.

— Это все так, — согласился Милодар. — Но вороны не могли бы утащить Артема в воду и накрыть его перевернутой лодкой в надежде, что его тело не найдут еще несколько дней, потому что не будут искать. Значит, вороны были не одни.

— Их кто-то направлял, — сообразила Ко.

— Вот именно.

Комиссар медленно шел по тропинке, посматривая на миниатюрный экранчик прибора и прислушиваясь к разнообразному тонкому писку, который тот издавал.

— Вот так, — произнес комиссар. — Это спускался Артем… его запах.

— Неужели он сохранился?

— Моей собаке достаточно нескольких молекул. А они всегда остаются: то ты коснулась ветки, то ты споткнулась о сук, то чихнула…

— А что дальше?

— А дальше я вижу и слышу наши с тобой запахи и ту вонь, которая осталась после нерадивых прачек и сиротского доктора, которые бегали по этой тропинке… Но мы это все отделим и отбросим… Вот! Вот запах незнакомый. Он принадлежит мужчине в возрасте от двадцати до двадцати пяти лет, высокого роста, темному шатену с родинкой на тыльной стороне левой руки…

— Вы все это видите?

— Кое о чем догадываюсь. Как скульптор, который воссоздает облик человека по его черепу.

Комиссар повернул обратно. Поглядим, остались ли следы незнакомца на берегу.

На берегу отыскать их оказалось куда труднее — слишком много народа там толклось. Но через несколько минут неутомимый комиссар снова подхватил след. На этот раз запах возможного убийцы повел их вдоль берега, и если голограмме комиссара погружения в холодную воду или лазанье по скалам были нестрашны, то Ко страшно измучилась за полчаса, которые потребовались, чтобы достигнуть причала.

— А вот здесь он нахально остановился, — комментировал ночные события комиссар, — потому что был уверен в себе.

— В каком смысле? — не поняла Ко.

— А потому что, начиная с места убийства, запах его был нечист. Я всю дорогу ломал голову, что же произошло. И только сейчас я понял: убийца раздел физкультурника и переоделся в его одежду.

— А куда дел свою?

— Не задавай пустых вопросов, — отмахнулся комиссар. — Нам с тобой его одежда ничего не скажет. Вернее всего, он утопил ее — привязал к камню и утопил посреди озера. А может быть, ее унесли ручные биороботы.

— Кто?

— Вороны, кто же еще! Как я мог их прошляпить! Сто раз видел их вчера на острове и не придал им значения! Какая наивность! А они ждали приказа, ждали своего часа.

Комиссар прошелся по скрипучим доскам причала. Подошел к развалинам сторожки. Прислушался, стоя, к попискиванию своей собаки. Потом подвел итоги поисков:

— Он пришел сюда и ждал здесь Веронику. Он был в одежде убитого физкультурника. Значит, это и есть тот, так похожий на физкультурника молодой человек, фотографию которого мы с тобой получили. К счастью, во главе следствия стоит такой гений сыска, как комиссар Милодар, и потому мы знаем, что Вероника трагически заблуждается. Ей подсунули двойника. А настоящей ее возлюбленный погиб. Следующий шаг наш.

— И каким он будет? — спросила Ко, несколько удивленная высоким мнением комиссара о себе самом.

— Мы подсунем им нашего двойника, — уверенно ответил комиссар, окидывая взглядом Ко. Но девушка в тот момент не догадалась, какое страшное испытание уготовил ей комиссар Милодар. Она ждала, что он предложит.

— Не хотели бы вы составить мне компанию? — спросил комиссар.

— Как так составить компанию?

— Полететь со мной на Кольский полуостров. Мне нужен помощник, который знаком с Вероникой, которому Вероника доверяет, который знает всю эту историю. Мне некогда вводить в дело другого агента. Но предупреждаю: предприятие опасное. Единственное, что могу обещать, — в случае удачи мы с вами освободим несчастную Веронику и отомстим за смерть Артема.

— Я готова, — тут же ответила Ко, будто ждала такого приглашения.

Комиссар испугался, что переборщил, дав девушке некие перспективы равноправия и товарищества. И поспешил снизить пафос своего предложения.

— Не обольщайтесь, — заявил он. — Я беру вас с собой не из-за благодарности за вашу попытку спасти меня. Хотя вы, в отличие от моих агентов, единственная вели себя достойно и по-мужски. И не потому, что вы умны или сообразительны. Это пока что ваше личное дело. Но я не хочу оставлять вас без присмотра, девушка. Черт знает, что еще может здесь произойти, — мне спокойнее, если вы будете на расстоянии вытянутой руки. Поняли?

— Поняла, — улыбнулась Ко. — Можно я переоденусь?

— Только мгновенно! Пока я вызываю мой флаер, беги к себе, одевайся. Но не на бал, а как бы в поход за грибами. Чтобы через десять минут была готова.

Ко отбросила в сторону палку и понеслась по тропинке двухметровыми шагами — она была легкой, тоненькой, костлявой и такой длинноногой, что страшно становилось подумать: что же будет с ней к двадцати годам?

Они сошли с флаера на глухом полустанке неподалеку от Хибин. Дул жуткий ледяной ветер. К их прилету — по крайней мере, здесь Милодара слушались — в кабинете начальника станции ждал узел с одеждой — Милодар и его юная спутница должны были превратиться в парочку лыжных туристов, заблудившихся в снежной пустыне и теперь стремящихся к комфорту мурманского «Хилтона» и горячим бассейнам Североморска.

Лыжный костюм для Ко оказался короток — руки торчали чуть ли не по локоть, к тому же в нем не работал обогрев. Милодар сказал, что никто не обратит внимания на такие мелочи. Ему-то было все равно — надо было только следить, чтобы голограмма не выскочила из одежды в неподходящий момент.

Несмотря на требования Милодара ждать поезд на платформе, Ко ушла в маленький зал ожидания, стандартный блок в стиле «Архипелаг ГУЛАГ» с уютным баром в углу. Свет над стойкой не горел, сама стойка и круглые табуреты вдоль нее были пыльными — в сочетании с барачными стенами это создавало ощущение театрального закулисья. Здесь, по крайней мере, было тепло.

Вскоре пришел и Милодар. Он изображал вусмерть замерзшего путника.

— Печку растопила, дочка? — спросил он, подпрыгивая и беззвучно хлопая в ладоши.