Только не закрывай глаза - Джулия Паркер
– Эрик, прошу Вас, заполните эти бумаги на выписку, – медсестра протянула ему форму.
Вейкхам без труда заполнил нужные бумаги и, поставив свою роспись, которая напоминала разлапистую закорючку, отдал девушке. Та еще раз одарила его лучезарной улыбкой и, пожелав скорейшего выздоровления, вышла из палаты. Эрик еще минуты две смотрел на дверь, в которую она вышла. Трудно было осознавать и привыкнуть к тому, что никто не вломится в эту дверь, не убьет тебя, не напугает. Каждому из ребят еще предстояло пообщаться с психологами, которые явно скажут, что у них психологическая травма, и неудивительно. Парень лег на кровать и смотрел куда-то наверх, на белоснежный потолок.
– Ох, Эддисон, я обещал тебе! – сказал он и быстро вскочил с кровати и подбежал к окну.
Босиком, в одной пижаме Эрик высунулся из окна и посмотрел на небо. Вечернее, такое по-настоящему огненное небо предстало перед ним. Солнце яркой короной заходило за горизонт, оставляя лишь следы от своих ослепительных лучей. Где-то гуляли люди, шли влюбленные пары, играли дети, такая умиротворенная атмосфера казалась чудом. Вот так, наблюдая за уходящим солнцем, Эрик представлял, как бы все было, если б Эдди осталась жива. Он сто процентов сбежал к ней в палату, и они бы вместе смотрели на этот красивейший закат, слушали пение птиц и считали дни до того, как будут танцевать на выпускном, как выйдут ночью на улицу и будут лежать на зеленой колючей траве и смотреть на звезды. Еще недавно это казалось таким реальным, но теперь было невозможно. По щеке Эрика пробежала слеза, блеснув в последнем луче солнца.
– Прости, что не сберег, – шмыгнув носом сказал Эрик, смотря куда-то вдаль, где еще на светлом небосклоне зажглась первая звезда. – Была бы ты рядом, я смог бы обнять тебя, так крепко…
Голос парня дрогнул. Он уже перестал сдерживаться, дав волю своим эмоциям, которые тут же поглотили его. Эрик никогда не плакал. Никогда. Он всегда старался держаться, пытался быть сильным. Когда умер дедушка, он даже не проронил слезу при родителях, но внутри его разрывало на части. Оставаясь дома наедине, он был совсем другим. Из сильного, мужественного парня Эрик превращался в ранимого, эмоционального человека, которому были не чужды слезы и чувства. Когда умирала Эддисон, его душа снова рассыпалась на части. Это было так невыносимо больно обрести человека и тут же потерять его. Это была рана, которая уже не заживет. Желание идти на какой-то выпускной, веселиться исчезло, ему даже начало казаться, что он больше никогда не сможет засмеяться, улыбнуться, полюбить кого-то.
Любовь коварная штука и даже когда вы знакомы с человеком столь малое время, он может стать для тебя всем. Ты привязываешься к нему так сильно, а потом вмиг теряешь его, будто его не было. Вот ты еще говоришь с ним, вы обнимаетесь, а потом секунда и его уже нет.
Сейчас Эрику было одиноко как никогда. Ему нужна была чья-то поддержка, поэтому парень, наплевав на все советы медсестры оставаться в палате, пошел искать кого-то из друзей. Он вышел в темный коридор и сразу же воспоминания из кошмаров о доме нахлынули на него. Снова темное пространство, никого нет, снова те же страшные эмоции, чей-то смех вдалеке. Это пугало, коленки снова начали непроизвольно дрожать, но Эрик сделал решительный шаг вперед.
– Все-таки ты парень, а не тряпка, – сказал себе Вейкхам. – Это обычная больница. Все кончилось.
Преодолев свой страх от пережитых приключений, он дошел до конца коридора. И тут Эрик понял, что даже представления не имеет, в какой палате находится кто-то из его друзей. Он стоял между палатами 12 и 13. Заходить наобум было рискованно, потому что любой пациент мог поднять панику из-за незнакомого пацана, вломившегося в его личное пространство. Да и это было глупо. Однако шаги в другом конце коридора заставили Эрика передумать. От испуга он замешкался и вбежал в первую попавшуюся дверь. Это была палата под номером 12. Он облокотился о дверь, чтобы отдышаться и прийти в себя от испуга. Немного успокоившись, он услышал тяжелые всхлипы сзади. Они доносились из-под одеяла. Парню стало неловко и страшно, ведь он вломился в чужую палату, но что-то не дало ему развернуться и уйти. Эрик подошел к кровати и сел на край. Видимо человек, спрятавшийся под одеялом это почувствовал, потому что всхлипы прекратились.
– Тебе плохо? – спросил Эрик, обращаясь куда-то в пустоту.
Раздался еще один всхлип. Из одеяла вылезла девочка, лет шести с белоснежными волосами. Под носом у нее было что-то вроде тонкой трубочки, которая тянулась к странному устройству наподобие капельницы.
– Ты кто? – спросила девочка, еще раз всхлипнув, и уставилась своими большими голубыми глазами на Эрика.
Теперь Вейкхам понял, о чем говорила Эддисон, смотря в его глаза. Сейчас, в глазах этой малышки, он видел бескрайнее чистое голубое небо.
– Э-э, прости, я, наверное, перепутал палату, – почесал затылок Вейкхам. – Я искал свою подругу.
– Ты сейчас уйдешь? – грустно произнесла малышка и ее пухлые губы дрогнули. Она отвела свой взгляд в сторону, а потом вдруг кинулась в объятия Эрика отчего он ошалел. Парень сидел в растерянности, а затем улыбнулся и обнял девочку в ответ.
– Я могу немного побыть с тобой, – произнес Эрик и малышка от радости обняла его еще крепче. – Только вот скажи, почему ты плакала?
Она тут же отпрянула от Вейкхама и снова уставилась на него. Однако в этот раз ее взгляд уже был другим. Она смотрела на него таким глубоким, понимающим, взрослым взглядом, что Эрик поежился.
– Я скоро умру, – вдруг выпалила малышка и ее губы снова дрогнули.
– Это еще почему? – Эрик был ошарашен таким заявлением.
– Врачи говорят, что у меня осталось несколько месяцев, иначе этот краб убьет меня, – грустно вздохнув, произнесла она.
– Краб? – переспросил Эрик.
Девочка кивнула и отвела свои печальные глаза в сторону.
– Я должна носить за собой эту штуку, – показала она на аппарат, похожий на капельницу, – и скоро я стану лысой. Но, я не боюсь, – бойко сказала она и даже улыбнулась.
И тут до Эрика дошло, что такое этот краб – малышка имела в виду рак. У нее был рак легких, поэтому ей приходилось лежать тут, а этот аппарат, напоминающий капельницу, на самом деле был кислородным баллоном.
– Т-ты не умрешь, – сказал Вейкхам.
– Да ладно тебе, – махнула рукой девочка, – я смирилась.
