Не бойся Жнеца - Стивен Грэм Джонс
Получится Девочка на велосипеде из «Ходячих мертвецов», можно не сомневаться.
У нее даже волосы не такие рыжие, как в «Занавесе», оттого и вид какой-то изможденный.
Что это добавляет к сюжету? Тут есть над чем подумать. Маска ведьмы может быть… похожей на заколдованную деревянную маску из «Ты, должно быть, убийца», почему нет? Сверхъестественный паразит, который управляет теми, кто его носит, заставляет их убивать и снова убивать и отнюдь не с помощью боевых искусств, как в одноименном фильме 1981 года, а с помощью мачете, топориков и прочего инвентаря. В «Занавесе-2: сезон ведьмы» затоптанной носительнице маски могли дать «свободу», чтобы по одной отомстить своим жертвам, при этом прятаться с ними же по углам, стараясь пережить ночь.
А еще резиновая маска на все лицо хорошо защищает от холода.
Если говорить о предпочтениях, ему по душе Пруфрок, который занял бы благословенное место в истории и позволил ему выстроить шеренгу манекенов прямо здесь, на замерзшем озере, чтобы они стояли здесь в застывших позах. А он в маске и с короткой косой ездил бы мимо них на лыжах… Такая картина вдохновляет, сердце готово вырваться из груди.
Отец много лет назад бил его манекены под ребра, а потом мочился в их полые внутренности.
Так или иначе, если лед только подмерзает, Клоду придется обратиться к Саре, учительнице истории в младших классах: у нее совсем мелкота. Потому что озеро, едва прихваченное льдом, вес взрослого не выдержит. Значит, придется подрядить третьеклассников – пусть ползут на животах и толкают манекены перед собой, а потом поставят их, когда Клод с берега крикнет им: «Дальше не надо». А потом за канат, который он привяжет заранее, дети подтянут туда всем известный маленький зеленый мини-холодильник из городского каноэ.
Внутри будут теплые влажные полотенца, чтобы закрыть стопы этих стоящих манекенов. Влажные полотенца с наступлением темноты основательно примерзнут, ведь родители третьеклассников не позволят своим сыновьям и дочерям лежать там и ждать, пока манекены вмерзнут в лед.
Будьте реалистом, мистер Армитедж.
Так иногда говорит ему Гал, когда он подстегивает ее, просит поднять лексику на более высокий уровень, представить, что она обращается к аудитории, способной справиться с такими словесными причудами. Это ему говорила и Синнамон, когда была младше.
Кстати, о Гал и Синн: будут ли они говорить, ждать ли от них неприятностей?
Впрочем, кому до этого есть дело? Сейчас зимние каникулы, семестр закончен, а он снова позволяет посторонним мыслям роиться в голове. Так и до инсульта недалеко.
Оставим инсульт до вечера, когда маски под музыку из сериала про Гоблина будут смотреть на него при мерцании свечи.
Все равно не нужно ни проверять работы, ни составлять тесты.
Вместо этого Клод идет через озеро по льду, сквозь снежный посвист, сквозь морозную порошу, у правого бедра острая и зловещая коса, ветер жжет ему глаза – не щеки, подбородок или лоб, а именно глаза.
Быстрее, быстрее. Он, как в слаломе, едет сквозь воображаемые манекены. Сквозь гвардию впечатанных в лед жертв.
Он еще раз хлебнет кофе, отольет и, если на пути не возникнут бывшие шерифы, вернется домой в другой маске. Это будет другая игра. Другой слэшер из золотого века, через который он прошелестит. Раньше был изогнутый лук. Сейчас коса. Что будет дальше?
Трудно сказать. Если кто-то на него наткнется, Клод скажет, что это просто «хорошее упражнение». Косу или нож для резки бумаги он футов за двадцать просто выронит в снег, чтобы потом подобрать, а что касается маски, это штука безвредная, помогает укрыться от ветра, понимаете?
Упражнение не только для тела, но и для души.
Всякий раз, когда он чертит две короткие линии около пирса, то чувствует себя призраком, который маневрирует сквозь «Бойню в День независимости», совершает путешествие во времени, чтобы зафиксировать, уловить в воздухе запах свежевскрытых тел, звуки разрываемой плоти, стоны, плач и удары… Ему очень хочется посмотреть фильм, что идет на экране, но он знает – это верный шанс получить лезвием по горлу.
В слэшере долго не продержишься, если будешь пялиться в небо и мечтать.
Вся информация, разумеется, сзади, а впереди, тоже понятно, – источник опасности, но вверх голову поднимать не надо. Наткнешься на «Огонь в небе».
Со всех сторон, как обычно, видны полые пластиковые тела, из отверстий в боковинах дурно пахнет мочой, но это хорошо, они тебе в помощь.
Они заставляют тебя двигаться быстрее и энергичнее. И глаза смотрят вперед более внимательно.
Он не хочет себя останавливать, нет, и легкого выхода, скорее всего, не будет, а будет кровавый.
Или два, а то и три.
Сколько понадобится.
Под маской он понимающе ухмыляется, а потом – так бывает не всегда, но сегодня хороший день – перестук его сердца меняется с обычного сокращения сердечной мышцы на отдаленную арочную реверберацию, которую Фил Коллинз в своей песне растягивает до лучших в музыкальном царстве пятидесяти двух секунд, и, как обычно в таких случаях, Клод Армитедж смотрит на воду и видит тонущего Джейсона.
Но сейчас сквозь хлопья снега на какую-то мимолетную секунду он видит… свет в одном из окошек Терра-Новы?
Клод резко, по-хоккейному останавливается; все его тело жаждет, чтобы эта внезапная, соблазнительная оранжевая точка снова ожила легким мерцанием.
Воздух сегодня наполнен чем-то необычным.
Боже правый.
Может, ковбойская шляпа отца ему все-таки понадобится?
«Он был хорошим солдатом», – говорит себе Джейд.
Прежде чем обрызгать деревянного паренька средством для разморозки и поджечь большой зажигалкой, которую пришлось держать двумя руками, она поцеловала его крошечное личико.
Не важно, что убийца никогда не сгорает в огне.
Не важно, что снег, накрывший рухнувший дом, не позволит огню сильно разгореться.
Не важно, что в этом снегу на коленях стоит Лета, крепко вцепившись пальцами в задний карман лыжных штанов Джейд, которые она стянула – а может, и нет – с убитого пруфроковского школьника на темной парковке. Вместе с курткой и очками-консервами, которые даже не сумела сберечь.
Ему они точно ни к чему.
А ей? В конце концов, вырубить Мрачного Мельника предстоит не ей. Это работа для Синн, если, конечно, та еще жива.
Остановить его Джейд может, тут сомнений нет. Главное, не превратиться в эскимо.
Как бы не угас костер, который она хочет развести.
В руках у нее крошечная свечка – деревянный солдатик. Если бросить его в горку из гнилой лосины, костер, понятное дело, разгорится на весь Айдахо. Но направить пламя на сухое дерево, даже и
